Тройняшки для миллиардера. Рощины - стр. 6

Почему Егор и Юля возненавидели друг друга?

Валюшкина так сильно хотела забыть Егора и всё, что связано с ним, что собрала вещи, бросила мать в столице, а сама сбежала на другой конец страны. К отцу. Который находился в разводе с ее матерью. И тоже в свое время сбежал на край света, чтобы забыть прошлое.

Видимо, у Валюшкиных это семейное.

3. Глава 3

Юлия

Домой к маме возвращаемся за два часа до моего собеседования. Несу огромные пакеты, мысленно подталкиваю тройняшек, чтобы двигались вперед в темпе вальса, а не зависали около каждого поворота.

Пакеты в руках, в зубах. Как всегда жалею, что нет третьей руки, чтобы открыть чертову дверь. Смотрю на своих.

- Чего притихли? Колотите в дверь.

Стучат кулачками, ножками. Стараются.

Соседка открывает свою дверь первой. И бросает на нас неодобрительный взгляд.

- Послал же Бог таких соседей! – то ли жалуется, то ли констатирует факт.

- Мы скоро переедем, вопрос времени, - утешаю ее поспешно. Про себя добавляю мысленно: - Не нужно было грешить по жизни, тогда нас бы не послали тебе в соседи.

Наконец, дверь открывает мама, и дети просачиваются в квартиру. Я также. Только не просачиваюсь, а запихиваюсь, с четырьмя огромными пакетами, каждый из которых с детский домик для кукол.

- Бу-бу-бу! – бубнят дети хором, изображая соседку.

- Фу! – останавливаю их, и закрываю с грохотом дверь.

- Чего? – Васька смотрит на меня удивленно. – Ты же сама так ее изображаешь.

- Мне можно, тебе нет!

- Это почему? – синие глаза дочери блестят негодующе.

- По праву взрослой!

- Тогда я тоже хочу быть взрослой! – дочь притопывает ножкой.

- Хочешь? – смекаю, что можно поиметь с этого. – Сегодня после ужина ты моешь посуду!

Дочь ошеломленно трет лоб рукой, повторяет за бабушкой.

- Ну тогда не сегодня… еще подожду.

- То-то и оно, я тебе сто раз говорила, что взрослая имеет не только права, но и обязанности, - учу дочь жизни.

- Вы долго еще болтать будете? – кричит слабым голосом мама из кухни и шаркающей походкой направляется к нам.

Вскидываюсь, смотрю на маму. Даже не верится, что ей всего сорок семь лет, она выглядит потрепанной и пожеванной жизнью.

Придавленная горем, постаревшая вмиг. Измученная и утомленная.

Всего семь лет назад, когда я покидала столицу, она была другим человеком.

Вот что горе делает с нами!

Стирает нас с лица земли.

Ее лицо, когда-то очень красивое с большими серо-голубыми глазами, излучало свет и живость, теперь же оно отражает лишь печаль и утрату.

В серых призрачных глазах читается тоска, которая разъедает ее после перенесенной невыносимой потери.

Морщины вокруг глаз, на лбу, носогубные складки с каждым днем становятся заметнее, прорезаются всё сильнее.