Тройной полярный сюжет - стр. 38

– Заводи! – заорал Сашка.

– Счас! Счас! Если удержишь, так я заведу. – Дрожащими руками Феникс вывинтил свечу и стал продувать цилиндр.

Лицо Сашки было тёмно-красным от напряжения, огромные жилы вспухли на лбу. Лодка вибрировала.

– Чистого бензинчика сейчас в цилиндр, сразу схватит, – шептал Феникс.

Сашка молчал.

Весло с треском лопнуло, и в тот же миг застучал мотор.

Несколько минут лодка вибрировала на месте и наконец медленно пошла от завала.

– Силён ты, однако, – удивился Феникс. – Прошлый год шесть человек под завал угодили. Неделю его разбирали, чтобы, выходит, трупы извлечь.

Сашка молчал. На месте Феникса маячило только зыбкое пятно, из которого летели трескучие, полные радости от пережитого страха слова.

– А ещё в позапрошлом, значит, году был такой случай…

– Дерьмо ты, – перебил Сашка. – Никогда ты не возникал из пепла. Ты так и родился в пепле, дерьмо собачье.

Стучал движок, мелкая злая волна била о борт лодки. Надвинув капюшон штормовки на брови, Сашка сидел, зажмурив глаза. Лицо его было мертвенно-бледным.

Берег стал ниже, и всё реже стояли низкорослые, искривлённые морозом и ветром деревья. Тундра вгрызалась в них.

Шаваносов и незнакомец вышли на тундровую равнину. Невдалеке маячили сглаженные горы.

– Не в этих ли горах ваша цель, Шаваносов?

Шаваносов молчал.

– Не бойтесь. Маршрут к вашей птичке умрёт в моём сердце.

– Гуси! – показал Шаваносов.

Низко над тундрой, вытянувшись косяком, тяжко летела гусиная стая. Незнакомец вскинул винчестер, повёл стволом. Грохнул выстрел. Один гусь сломался в полёте и, кувыркаясь, упал на землю.

– Вот и ужин, – весело сказал незнакомец.

На близком бугре возникла человеческая фигурка.

Вскоре они сидели у эвенкийского чума. Эвенкийка кормила грудью младенца, мальчик лет семи не спускал с них глаз, а старый худой эвенк говорил о дороге:

– Не надо туда ходить. – Эвенк махнул рукой на дальний хребет. – Его зовут Крайний Камень. Дальше шибко худое место. Озёр много, рыбы много, ягеля для оленя много – ходить нельзя.

– Почему?

– Шибко опасно. Сверху трава, внизу лёд. Во льду эти… Выкрутило водой. Сверху трава. Стенки гладкие. Олень провалился – пропал. Человек, если один, тоже пропал.

– Встречал такие места, – сказал незнакомец. – Явление термокарста.

– Озёра, – как во сне пробормотал Шаваносов. – Равнина… множество птицы…

Парнишка возбуждённо поглядывал на Шаваносова и на отца.

– Маленько кочуем здесь, потом в Сексурдах, – рассказывал старый эвенк. – Там наше стойбище.

Шаваносов вынул обтрёпанный дневник и принялся писать, положив его на колено.