Трон и плаха леди Джейн - стр. 65
Батюшка вкладывает мне в руки большой нож. У него гравированное лезвие, длинное и страшное.
– Джейн, сегодня эта честь оказана тебе, – провозглашает милорд. – Смотри, чтобы рука не дрогнула!
Я сжимаю рукоять. Мне говорили, что нужно вонзить нож глубоко в грудь животного, но сейчас, когда время настало, у меня нет ни сил, ни воли для этого. Меня так трясет, что нож в моей руке ходит ходуном.
– Живей, девочка! – слышу я матушкин голос. Глаза у нее кровожадно и возбужденно блестят. Для нее это наивысшее наслаждение охоты, а я его порчу. – Давай же! – восклицает она.
Делать нечего. Крепко зажмурившись, я поднимаю нож обеими руками, моля Бога не оставить меня, и всаживаю его в упругую живую плоть. Когда я открываю глаза, я вижу, что несчастная лань бьется в смертных судорогах, а мои юбки залиты кровью. Окаменев от ужаса, я смотрю, как главный егерь, выхватив нож у меня из рук, совершает coup de grâce[10] и кладет конец мукам животного.
Но самое худшее еще впереди. Еще несколько ударов ножа, и кровавые внутренности лани, парящие во влажном воздухе, вываливаются на мокрую землю.
– А теперь ты пройдешь охотничье крещение! – кричит батюшка напряженным от возбуждения голосом, как будто убийство и жестокость доставляют ему необычайно острое удовольствие.
Я стою не двигаясь, окаменев. Я, только что лишившая жизни одно из безвинных созданий Божьих, не могу поверить, что сделала это, что стала соучастницей этой резни. Я совершенно раздавлена своим поступком. Одно дело – есть мясо оленя за обедом, другое – быть виновной в его гибели. Да, лань все равно погибла бы, кто бы ее ни прикончил, но я, конечно, никогда не забуду чувства, которое возникает, когда вгоняешь нож в живое тело и знаешь, что этот твой удар несет смерть.
Батюшка грубо толкает меня вперед, и так как я по-прежнему остаюсь глуха к его окрикам, он снова толкает меня, и я падаю на колени перед кровавой массой, которая всего минуту назад была живым оленем. Затем, схватив сзади мои руки, он сует их в теплые зияющие раны, вытаскивает, все в крови, и мажет ими меня по лицу.
– Вот так! – торжествующе кричит он. – Теперь леди Джейн настоящая охотница!
Компания взрывается аплодисментами, но тут я внезапно чувствую во рту горький вкус желчи, и меня рвет в грязь, и горячие, непрошеные слезы ручьем текут из моих глаз.
Матушка в гневе налетает на меня и рывком поднимает на ноги.
– Возьми себя в руки! – негодует она, влепляя мне жгучую пощечину. – Как ты смеешь нас подводить? Соберись. Неужели ты не видишь, что все на тебя смотрят? Что это за поведение? Имей в виду: в этом мире нельзя быть такой неженкой. Черт возьми, что же мне с ней делать?