Трофей для жестокого - стр. 26
Это происходит не по правде. Это происходит не со мной, – повторяла я про себя, пытаясь абстрагироваться.
Пальцы Мирона поиграли с островком волос на моём лобке, а затем осторожно прошлись по моим складочкам, коснувшись входа. Я боялась, что он толкнётся ими внутрь и уничтожит мою девственность, но он этого не сделал. Покружив вокруг лона, Мирон нащупал мой клитор и принялся неторопливо растирать его.
Я лежала, сжав трусики в одном кулаке, а покрывало в другом, и молилась, чтобы мой палач поскорее удовлетворил своё самолюбие, чтобы это безумие прекратилось раз и навсегда.
Идя в спальню Мирона, морально я готовилась к боли и унижению. Унижение, безусловно, было, но боль...
Трогал он меня действительно осторожно, можно сказать, нежно. Долго это будет длиться? До каких пор он будет лапать меня? Мирон же рассчитывает на какой-то финал? Может, он просто ждёт моих слёз и извинений, а я чего-то не поняла, поэтому лежу сейчас с раздвинутыми ногами, а его пальцы...
– М-м-м, – внезапно вырвалось у меня.
Меня испугал собственный стон. Что со мной происходит?
Тело стало податливым и мягким, как тёплый воск. Я вся горела, будто Мирон своим грязным наказанием уже отправил меня в ад. Грудь нестерпимо ныла. Мне хотелось коснуться её и сжать. Или чтобы Мирон снова коснулся?
Проваливаясь в этот бред, я начала изнемогать от желания съедающего меня изнутри. Самое страшное творилось между моих ног. С каждой минутой Мирон наращивал темп, безжалостно терзая мою розовую горошинку. Он уже не был нежным или осторожным. Дышал мне в висок так тяжело, будто готов был умереть сейчас вместе со мной.
У меня было именно ощущение, что я умираю. Прикосновения мужчины уже были невыносимо острыми, запредельными. Я едва сдерживалась, чтобы не застонать снова. А эта пружина внизу живота, которая закручивалась всё сильнее, сводила меня с ума.
– Давай, моя девочка! – страстно прошептал мне Мирон. – Кончи для меня. Кончи так, как никогда не кончала!
Боже, о чём это он? Что ему нужно от меня?
Не владея собой, поддавшись какому-то безумию, я начала поднимать бёдра навстречу его руке, желая только одного, чтобы эта пытка закончилась немедленно.
– Нет, боже! Нет! – сама не понимая смысл того, что я несу, стонала я, забившись в судорогах на кровати, словно рыба, выброшенная на берег.
– Да, куколка! Да! – радостно рычал мне в висок Мирон.
Пружина в животе лопнула, взрывая меня изнутри на миллиарды цветных стёклышек. В подсознании вспыхнул фейерверк, потом радуга. И всё закончилось.
Я очнулась оттого, что снова начала замерзать. Покрывшееся испариной тело требовало, чтобы его укрыли одеялом и дали ему хорошенько выспаться. Как же хотелось спать!