Трофей для хоккеиста - стр. 11
Эти грубоватые шутки меня, как ни странно, не задевают. Пусть сколько угодно упражняются в остроумии: когда окажутся на моей кушетке, им уже будет не до смеха. Как и Мише, который сейчас кряхтит, пока я разминаю ему бедро.
– Дернул во время броска за шайбой, – жалуется он. – Багров сегодня как с цепи сорвался.
– А обычно он спокойнее играет? – с любопытством спрашиваю я и тут же себя за это ругаю.
Я не должна проявлять к нему интереса! Уж точно не при других игроках! Еще сплетен мне не хватало!
Но Миша с готовностью откликается и начинает рассказывать, что Багров на льду – полный пиздец. Причем всем: как своим, так и чужим. Машина смерти практически. Дикая скорость, ненормальная точность и абсолютная безжалостность.
– Но за это ему бабки и платят. Он у нас реально лучший, вся команда считай на него работает, – с усмешкой констатирует он и охает, когда я разминаю пальцами мышечный узел. – Багрова же в НХЛ позвали. Так что он походу с нами последний сезон, а потом все – улетит в Штаты.
«Жаль, что не сейчас», – мрачно думаю я. – «Это бы сразу решило все мои проблемы».
Я заканчиваю с Мишей, который продолжает без умолку болтать о своем трехлетнем сынишке (а я думала, только девчонки любят поговорить, пока лежат на массажном столе!), отправляю его домой и забираю из коридора следующего игрока – кажется, он назвался Игорем.
Игорь требует общий массаж, и я включаюсь в работу. Мышцы у него плотные, напряженные после тренировки, и размять их действительно непросто – после часа активного массажа я чувствую легкое головокружение. Кажется, надо было что-то поесть – а я со всей этой нервотрепкой совсем забыла про обед. Да и завтрак из чашки кофе и кусочка хлеба с сыром вряд ли можно назвать питательным.
Когда Игорь, поблагодарив меня, уходит, я слабо надеюсь, что очередь в коридоре рассосалась сама собой, но это не так. Там еще пятеро. Багрова среди них по-прежнему нет.
Я беру одного – спина. Потом второго – голеностопные мышцы. Потом третьего – снова спина. Я искренне верю в то, что Костя забрал себе оставшихся двоих, потому что у меня уже нет сил. Совсем.
Жутко ругаю себя за то, что не взяла с собой хотя бы шоколадки, дожидаюсь, пока за игроком хлопает дверь, умываю лицо, по которому стекает пот, и бессильно опускаюсь на стул, прикрыв глаза. Ломит спину, ноют плечи и болят кисти рук. Так сильно, что хочется опустить их в ванночку со льдом, чтобы остудить натруженные мышцы.
Да уж, эта работа действительно тяжелее всего того, что я делала раньше. Но ведь и платят здесь больше! А деньги мне нужны, очень нужны, иначе моей бабушке, которая меня практически вырастила, придется переехать из красивого пансионата, где удобные кровати, милые сиделки, вкусная еда и замечательный вид из окна, в государственный интернат для престарелых. А я видела эти интернаты…