Трофей для хоккеиста - стр. 13

– Не говори никому об этом! – я даже не замечаю, как хватаю его за руку, и умоляюще смотрю в глаза. – Пожалуйста, не говори! Я хорошо справляюсь, честное слово! Просто забыла сегодня поесть, но такого больше не повторится! Правда! Я хочу тут работать!

Его губы вдруг зло кривятся.

– Тебе в твоем клубе мало мужиков? – грубо спрашивает он. – Еще здесь их хочешь лапать?

Почему-то это очень обидно звучит, и в глазах жжет от подступающих слез.

– Не твое дело! – огрызаюсь я, а потом снова, наступив на свою гордость, прошу: – Не говори ничего про обморок! Никому! Пожалуйста!

– Посмотрим, – через паузу бросает Багров. – Тебя домой отвезти?

– Не надо! Меня… меня заберут! – отчаянно вру я.

Он смотрит на меня холодным, ничего не выражающим взглядом, потом отворачивается и идет к выходу.

– А тейп? – спохватившись, спрашиваю я.

– Костя поставит.

– А я?

– А ты домой вали.

И хлопает дверью так сильно, что я вздрагиваю.

***

Ночью я сплю ужасно, меня мучают кошмары. То мне снятся похороны мамы, где она почему-то встает из гроба и улыбается мне желтым неживым лицом, то снится бабушка, которая проваливается в глубокий колодец. Я ее пытаюсь удержать, но у меня скользят пальцы, и она летит в страшную черную пустоту. Потом снится, что я у врача, мне в горло сыплют яркие цветные таблетки, я задыхаюсь, глотаю их и вдруг понимаю, что не могу двинуться. Страшно, я кричу, плачу, а потом меня обхватывают сильные крепкие руки, прижимают к себе, я вдыхаю приятный теплый запах смолы и металла и успокаиваюсь. Рука гладит меня по голове, я вижу знакомую татуировку в виде змеи, оскалившей пасть, вздрагиваю и… просыпаюсь.

В который раз? В третий за ночь?

На часах пять утра, я мокрая как мышь, и у меня мелко трясутся руки.

За окном светает, наверное, уже нет смысла ложиться. Или мне приснится очередной кошмар и станет еще хуже, или я усну без сновидений и тогда запросто просплю будильник. А опаздывать в свой второй рабочий день – это совсем плохо.

Я вяло умываюсь, без всякого аппетита впихиваю в себя омлет (белково-жировой завтрак полезен!) и еду в ледовую арену. В метро ловлю взглядом свое отражение в окне и озабоченно думаю, что стоило накраситься. У меня очень светлая, почти белоснежная кожа, обычно это красиво смотрится на контрасте с темными волосами, но сейчас я бледная почти до зелени и больше похожа на зомби. Особенно с темными кругами под глазами.

«Ну и ладно», – вдруг думаю я с неожиданным злорадством. – «Зато Багров приставать не будет! На такую уродину он точно не польстится!»

Я переживаю, что охранник не пустит меня в семь утра, но он только ворчит недовольно о том, что мы все ненормальные, раз тащимся с такого ранья на работу, заносит мое имя в журнал и пропускает.