Триумф Рози - стр. 22

– Может, его все это не так воодушевляет, как тебя, – предположила она.

Рози оказалась права, хотя поначалу мистер Уоррен держался очень доброжелательно.

– Зовите меня просто Нил, – попросил он. – Можно даже Кроликом. Когда-то я немного играл в крикет, а потом кличка как-то прижилась[3]. Только не называйте меня так при детях. Слушайте, я вам очень благодарен за то, что приехали в такую даль и еще к тому же отвезете Бланш. Я по самую задницу увяз в аллигаторах.

– В аллигаторах? – переспросил я.

– Ну, вы же знаете, как говорят: «Когда по самую задницу увяз в аллигаторах, трудно припомнить, что вначале ты собирался осушить болото». – Кролик рассмеялся. – Это означает «занят».

Мне показалось, что это чрезмерно усложненное описание для состояния, которое могло быть недвусмысленно передано всего одним словом. Я невольно задался вопросом, насколько эффективно Кролик коммуницирует с одиннадцатилетними.

Его дружелюбие испарилось, едва я известил о том, что Хадсон и Бланш остаются. Потребовалось пятьдесят семь минут, чтобы проработать все его возражения. Перед началом нашей беседы я уже решил, что останусь и сам – надзирать за передачами детей от одного наставника к другому и следить за ними в периоды между занятиями.

У меня имелось решение или контраргумент для каждого вопроса, по поводу которого он высказывал озабоченность. Среди этих вопросов были: нехватка надзирательных ресурсов; юридический риск включения видов деятельности, выходящих за рамки тех, о которых первоначально сообщалось родителям; необходимость избегать всякого рода исключений. В ответ на последний тезис я заметил, что это идет вразрез с официальной формулировкой миссии школы, в каковой формулировке подчеркивается важность отношения к каждому ребенку как к отдельной личности…

На этом месте Кролик прервал меня:

– Бог ты мой, теперь я вижу, от кого это у Хадсона.

– От кого у него – что?

– Неважно. Слушайте, я провожу эти экскурсии уже тринадцать лет. В выходные, по моей собственной инициативе. Поэтому решаю здесь я. И я мог бы отправить Хадсона домой. И Бланш тоже мог бы отправить. Но она только начала у нас учиться, и у нее проблемы со здоровьем…

Он умолк и постучал ладонью по столу.

– Я вам очень признателен за то, что вы сейчас делаете для этих ребят, – продолжал он, – и за то, что вы готовы сами тут остаться. Иначе я бы, конечно, попросил вас забрать Хадсона домой. Но вам нужно знать – и я хотел бы, чтобы вы передали это вашей жене, – что дело тут не только в ботинках.

– «Дело тут не только в ботинках»? Какого хрена, что это значит?