Трис и Ширра-1. Воровка - стр. 31
Недолго поколебавшись, я все-таки перебралась повыше и довольно быстро определила источник шума — им оказался тяжелогруженый караван, который как раз заводили на расположенный неподалеку постоялый двор.
Это было странно — обычно городские ворота закрываются довольно рано и до утра их просто так никому не откроют. Интересно, что это за люди, для которых сделали исключение? Почему прибыли так поздно? И почему, загружаясь на постоялый двор в довольно престижном районе, не считают обязательным соблюдать тишину?
Поддавшись любопытству, я покинула храм и, добравшись до нужной улочки, вскарабкалась на крышу ближайшего дома, откуда открывался прекрасный вид на тот самый двор.
Хм. Караван довольно большой, шесть крытых повозок, пять обычных, хоть и тяжелогруженых телег, плюс целая куча народа, которая суетилась возле последней, накрытой толстой дерюгой, телеги, где стоял какой-то короб. С ним-то у них дело и не заладилось — едва двое мужчин взялись за дышло и попытались развернуть повозку, чтобы пристроить ее к стене амбара, как из-под плотной ткани донеслось угрожающее ворчание.
— Проснулся, ирод, — сплюнул один из мужиков, предусмотрительно убрав руки подальше. — Чтоб тебя демоны на том свете заели!
— Заткнись, скотина, — буркнул второй. — А то как вмажу по ушам, и будешь полночи ожоги зализывать.
Ворчание в ответ стало громче и приобрело зловещие нотки.
— Ну-ну, — хмыкнул третий, берясь за дышло. — Думаешь, хозяин нам хоть слово скажет? Не-ет, тварь, он нам еще и доплатит, что урок смирения тебе дали. А то и присоединится, чтобы ты запомнил, где можно зубы показывать, а где лучше заткнуться. Бодун, тащи давай, а то до утра провозимся! Да не бойся, оттуда он не достанет. Только зубами пощелкает да затихнет.
Невидимый зверь люто царапнул деревянное дно повозки, а потом вдруг огласил сонную округу таким бешеным ревом, что я наконец сообразила: под тентом спрятана огромная клетка. Кажется, даже стальная, потому что больно уж тяжело шла повозка. Но додумать эту мысль мне не дали: почти сразу массивная клеть содрогнулась от мощного удара изнутри, телега заходила ходуном, угрожая развалиться прямо тут, во дворе. Отскочившие от нее грузчики огласили ночь смачными проклятиями, из-под накинутой ткани что-то коротко полыхнуло, а поливаемое отборной бранью животное с болезненным стоном упало на пол.
На улице остро запахло паленым.
— Что у вас происходит? — властно спросил новый голос, и рядом с атлетами возникла невысокая фигура в темном плаще с низко надвинутым капюшоном. — Чего не поделили? Уроните клетку — шкуры спущу!