Трио. Кто отец? (3) - стр. 19

- Да, помню, - кивнув, тихо отвечаю я.

- Я не о смущении, которое было вполне понятным, продолжает Рома. - Не о том, что ты чувствовала себя неловко, решившись на такой шаг. Нет. О другом. О чувстве, что твоё тело для тебя - будто клетка. А в нём бьётся птица. Жаждущая свободы.

Снова кусаю губу. Глаза уже откровенно влажные. Очень стараюсь сдержать эмоции, но... моргаю и... и слеза катится по щеке. За ней сразу вторая...

- Скажи мне, Маш, ты не устала? - тихо спрашивает меня он.

- Устала... - шепчу я в ответ. - Устала, Ром... И ты даже не представляешь как...

- Скажи мне, ты - красивая?

Пожимаю плечами:

- Тебе виднее.

- Ты красивая, Маш. И очень.

Говорить трудно. Стараюсь сдержать нахлынувшие, распирающие грудь, эмоции, но, наверное, получается очень плохо:

- Правда?

- Да, Маша, да. Он изменял тебе не потому, что ты - плохая. Ты не плохая. Ты - замечательная.

Зубы дрожат на прикусанной нижней губе. Я всячески стараюсь сдержать слёзы, но они просто текут и всё...

- Почему тебе так плохо? - спрашивает Рома. - Ты думаешь, я спасу тебя сексом, да?

- Я не знаю... - шепчу я.

Он внимательно смотрит на меня.

- Знаешь такую писательницу, Маргарет Этвуд?

Качаю головой:

- Нет.

- "Никто не умирает от недостатка секса. Умирают от недостатка любви". Её афоризм. Сексом нельзя спасти, Маш. Даже помочь им трудно. Помнишь, я говорил тебе о том, что ты пока не готова к отношениям с мужчиной? Не к сексу. К отношениям.

Всхлипнув, вытираю слёзы ладонью:

- Да, помню.

- А о том, что говорил, что ты очень стараешься быть хорошей девочкой, помнишь?

Понимаю, что моё лицо невольно искажает гримаса боли. Понимаю, что выгляжу глупо и недостойно... И слёзы мои меня не красят... Но ничегошеньки не могу с собой поделать...

- Расскажи мне про папу, - мягко произносит Рома.

О Боже... Он будто видит меня насквозь... Только зачем он ковыряет это всё? Зачем сейчас?... Слёзы душат меня. Рвутся наружу.

- Зачем? - шёпотом спрашиваю я. - У нас с ним не самые лучшие отношения...

- У вас их нет, - мягко говорит он. - И это очень видно, Маш. Твоё чувство незащищённости, твоя неуверенность в том, что ты - красивая, сексуальная, яркая, интересная, умная, замечательная - очень видно.

- Да?

- Да. И в твоих отношениях с родителями, и есть корень проблемы, Машуль. Потому что это очень старая и очень сильная болячка. Её надо вскрыть. Она ведь нарывает даже тогда, когда ты этого не осознаёшь. Нам с тобой, как минимум, два дня вместе жить. Давай проведём их классно?

- Давай.

- Тогда поговори со мной, Маш. Я не обижу тебя. И очень постараюсь понять. Расскажи мне.