Тринадцатый - стр. 8
– А глаза-то зачем? – сглотнул слюну Семеныч.
– Ну как зачем? Страх.
– Какой к черту страх?
– Обычный человеческий страх. Он просто боялся, что жертва сможет опознать его, если спасется.
– Хватит, а то меня сейчас стошнит, – вытер пот Виктор.
– Откуда ж ты их всех знаешь?! – грозно спросил водитель.
– Как бы получше выразиться? Я работаю с ними. Работа непыльная, увлекательная, и, поверьте мне, я ни секунды не сожалел о том, что делаю.
– И что это за работа такая?
– Я занимаюсь тем, что выношу приговор, тот или иной, по мере деяний. Вот и все. Люди несовершенны, поэтому мне приходится присматривать за ними.
– Так ты что, судья что ли?
– Ну, это вы мне потом сами скажете, судья я или нет. В вашем понятии судья – это человек в мантии, выносящий приговор в зависимости от размера взятки. А я приговариваю по справедливости. У меня нет ни прокурора, ни адвоката. Мой приговор нельзя обжаловать, мой судебный процесс не занимает много времени, и меня нельзя купить. Я и судья, и палач.
– Да Бог с тобой! – рассмеялся Семеныч.
– Простите меня, конечно, но Бог со мной быть никак не может, по той простой причине, что мы с ним очень разные и мнения у нас с ним расходятся, – голос Анатаса был настолько холодным, что у водителя КамАЗа желание смеяться резко пропало.
Виктор посмотрел на незнакомца, затем на Семеныча.
– Господи, вы бы тему сменили что ли!
– Зачем же? По-моему, отличная получается дискуссия. Позвольте вам обоим задать один пустяковый вопрос, который для меня очень важен. Я задаю его всем без исключения.
– Валяй! – рявкнул водитель, не отрывая взгляда от дороги.
– Ответьте мне, почему вы все время вспоминаете Бога? Вы что, в него верите?
– Да ни в кого мы не верим, ни в Бога, ни в черта! Ни того, ни другого нет.
– Откуда такая уверенность?
– Ты же сам рассказывал про всякую сволочь! Если бы Бог был, разве бы он допустил такое?!
– Все, что человек ни делает, он делает по собственной воле. Никто не может принимать решения за него, даже Бог. Человеку дано право выбора: поступить так или иначе, пойти прямо или свернуть. Пункт назначения у всех один, только дорогу каждый выбирает свою.
– Ты хочешь сказать, что мои действия предрешены? Что все, что я делаю или говорю, давно кем-то прописано?
– Не действия, но то, куда они приведут тебя.
– Да иди ты к черту!
– Как я понимаю, в черта и дьявола вы тоже не верите? – улыбнулся Анатас.
– А уж в него-то мы тем более не верим. Князь тьмы, ха!
– Значит, ни Бога, ни Сатаны, по вашему мнению, попросту нет? Люди живут сами по себе, и никто их не контролирует, никто не наблюдает за ними. И если я правильно понял, ни один их грех не выходит на поверхность. То есть вы считаете, что судьбой человека управляет сам человек? Что после смерти вас тупо съедят черви и не будет вам никакой ответственности за то, что вы сделали при жизни?