Тринадцатая жертва - стр. 4
– Это моя машина… – чужим голосом произнес Федор. В ушах нарастал звон, к горлу подступил ледяной ком. Он увидел тушку крысы, лежащую в полутора метрах от переднего колеса кроссовера. Осколок бокового стекла разрезал животное ровно напополам, из брюшка вытекало что-то розовое и густое.
«Похоже не малиновое желе!»
Подумал мужчина, и потерял сознание, падая, ударившись локтем о бордюр асфальта.
ЧАСТЬ 1.
1.
Похмелье приходит с рассветом. Евгений открыл глаза в семь часов сорок шесть минут; так свидетельствовал моргающий таймер на лежащем рядом с кроватью смартфоне. Через неплотно задернутые шторы с улицы вливался молочно-белый свет. Тотчас голову опоясал огненный жгут боли, мужчина привычно опустил руку под кровать, и нащупал твердое горлышко бутылки. Тихонько заворчал Ральф, – пользуясь состоянием хозяина, пятидесятикилограммовый кобель немецкой овчарки расположился в ногах, что обычно было ему строжайше запрещено. Евгений приподнялся на локте, поднес к губам горлышко бутылки. Он старательно вливал в себя теплую водку, подавляя приступ тошноты. Во рту собралась слюна; в стоящей неподалеку банке плескалась вода с добавлением чего-то бледно-розового. Варенье. Догадался Васильев. Он откинулся на подушку, бездумно глядя в белый потолок. Ральф негромко тявкнул, смышленые глаза пса сочувственно смотрели на человека.
– Все нормально, Ральфи… – прошептал Евгений. – Нормально, мальчик…
Пес недоверчиво фыркнул, спрятав лобастую голову в лапы. Васильев не надеялся, что получиться заснуть, но неожиданно быстро проваливался в забытье.
Сон напомнил рекламную нарезку фильмов ужасов. Все было окрашено яркими и насыщенными цветами, – симптом, характеризующий высокий уровень тревожности человека. Место было знакомым, но как часто случается во сне, он не мог вспомнить, когда там бывал прежде. Окутанные малиновым заревом верхушки сосен, словно неподалеку бушует пожар. Земля серая с проплешинами зеленоватой травы. И крысы… Огромное множество крыс, кишащих среди раскиданных в хаотичном беспорядке предметов одежды когда-то служивших людям, – изношенная обувь, потертые джинсы, футболки, куртки, головные уборы, перчатки, майки, носки, свитера и кофты разнообразных фасонов. На фоне изобилия разбросанной одежды ярким пятном выделялось оранжевое женское платье, практически новое. Внезапно крысы остановили свой неумолимый бег, замерли, словно прислушиваясь к чему-то, исходящему из недр земли. Далее сон стал похож на фильм в жанре артхаус. Камера приблизилась, укрупнив яму в земле. На ее окраине лежали комья черной глины, словно неведомый землекоп приступил к раскопкам, но бросил это занятие на полпути. Крысы заползали на спины другу друга, нетерпеливо попискивая, змеились лысые хвосты грызунов. Земля шевельнулась, посыпалась сухая глина. Изнутри появилась рука с узловатыми, длинными пальцами и черными ногтями. Пальцы тянулись к платью, вот мизинец зацепил кружевной кант, крысы откликнулись многоголосым писком. Нечто живое силилось выбраться на свет, на запястье вздулись тонкие мышцы, напряглись сухожилия.