Три зверя для невинной - стр. 27

Я опускаюсь на подлокотник и приваливаюсь к спинке кресла. Будь тут один оборотень, он бы уже все свои дела сделал и с чувством выполненного долга выпнул бы меня из дома, а тут каждый хочет оставить свой запах и пометить залетную даму. Вряд ли они договорятся, потому что их спины покрылись шерстью, а кулаки сжаты. И на мне лежит ответственность за разрядку обстановки и улаживание возможных конфликтов.

То есть меня отымеют, а еще я должна маневрировать и успокаивать агрессивных извращенцев, чтобы само действо прошло без разодранных глоток и оторванных хвостов. Это нечестно. Покусываю кончик языка, чтобы немного прийти в себя и понять, как сгладить острые углы и привести волчков к принятию очень непростой ситуации. Их надо отвлечь.

Тянусь к штанам и достаю из кармана телефон.

— Вы так много рычите, господи, — я листаю плейлист и тру бровь. — Я уже поняла, что вы очень злые, опасные и Альфы. Все трое. И каждый из вас замечательный, особенный и любит женские трусы.

Касаюсь иконки с треугольником, нажимаю на кнопку громкости, и из динамиков льется густая и чувственная мелодия с нежным женским вокалом. Я должна выйти живой, относительно целой и без кровавой бойни. Бабушка однажды говорила, что важно быть хитрой с мальчиками, когда меня в младшей школе дергали за косички.

Я ждала от нее утешения, а не советов, как с мелкими уродцами заигрывать и кокетничать. Мне было восемь! В общем, бабулю я не послушала и вдарила малолетнему мудаку портфелем по голове, а меня толкнули в лужу. Сейчас мне грозит совсем не лужа и грязь в волосах.

— Что это? — встревоженно уточняет Горан.

Я удивлена, что он так забеспокоился из-за сладкой и тягучей мелодии. Видимо, вечер опять его удивляет внезапным поворотом. То трусики с утятами, то поющая женщина в смартфоне.

— Музыка! — рявкает на него Урош. — Ты совсем тут одичал!

Да что ж они никак не успокоятся? Они сами не устали друг на друга огрызаться? Будь тут волчицы и парень-курьер, все было бы иначе. Они как-нибудь уже договорились о том, как поделить смущенного девственника.

— Завали пасть, сука! — плечи Горана обрастают черной шерстью, и он смахивает на агрессивную гориллу.

Жуть, конечно, но он виноват в своей шерстистости. Он таким родился. Любопытно, какие на вид маленькие оборотни. Такие же милые пупсики, как щенки?

— Тихо, мальчики, — томно тяну я, как меня учила соседка по общежитию в колледже, и откладываю телефон на стол в кровавых разводах. Оглядываю их игривым взглядом, о котором я прочитала в журнале, и прикладываю палец к губам. — Тссс-сс-с!