Три зверя для невинной - стр. 30
— Давай так, — одобрительно хмыкает Урош и шагает ко мне.
Первая спичка — обломанная, вторая — целая, третья — без серы на кончике. У меня все сжимается, и я громко всхлипываю, чтобы разжалобить хвостатых пленителей, а они переглядываются и усмехаются.
— Надо же, — Урош смеется, — прям все по классике.
— Где ты такую классику видел? — в тихом отчаянии интересуюсь я, обняв себя за плечи.
Мой вопрос игнорируют и опять спички перемешивают. Йован вытягивает целую, Горан — обломанную, а самодовольно хмыкнувшему Урошу осталась без серы.
— Ладно, я согласна на драку, — в испуге шепчу я.
— Нет, милая Мила, — Урош сует спичку в зубы и с улыбкой ее пожевывает, глядя на меня сверху вниз. — Дружба — это святое. Ты же сама об этом говорила.
Все. У меня больше нет возможностей для маневров, хитростей и увиливаний. Мы подошли к финишной прямой, которая не обещает мне ничего хорошего, кроме визгов и стонов.
— А теперь, может, вам со мной подружиться? — я слабо улыбаюсь.
— Вот и подружимся, — Йован ломает спичку в пальцах.
Попытаюсь им заговорить зубы. Есть удивительные товарищи, которые могут за болтовней и спорами забыть и о девственнице.
— Дружба не подразумевает спичек и всего… — я ежусь и неопределенного взмахиваю рукой, — всего вот этого.
— Тогда никакой тебе дружбы, — Горан зловеще посмеивается. — Да и оборотни с людьми дружбу не водят, а тем более с их наглыми самками, которые думают, что самые умные.
Йован ногой отодвигает столик к окну, а Урош с Гораном расставляют три кресла вокруг меня. Я не в силах встать, и меня охватывает мелкая дрожь.
— Мальчики, — я заправляю спутанный локон за ухо. — Так нельзя.
— Какие же мы тебе мальчики? — Горан стягивает штаны и усаживается в кресло передо мной, бесстыдно почесывая лобок. — Мальчики у тебя в городе. Изнеженные, тонкокостные и слабые.
— Вот бы мне такого и надо, — обреченно вздыхаю я. — Мальчика. Нежного и ласкового, — затем зло добавляю, — а не трех кобелей!
Да! Они совсем не мальчики! Мальчики смущаются, заикаются и краснеют, когда зовут на свиданки. И никогда не согласятся участвовать в квартете порока… но ведь я сама их подвела к этой черте, у которой они согласились, что дружба может простить и одну девственницу на троих.
— Ты мило скалишь зубки, — Урош опускается в кресло справа от меня и откидывается назад. — Прелесть.
— Слишком много разговоров, друзья, — Йован деловито оглаживает бороду и тоже садится. — Они меня утомили.
Я в ловушке с голодным зверьем. В переносном смысле голодным, и я завидую медведю, которому сердце, язык и почки вырвали. Прячу пунцовое лицо в ладони. Почему меня так мотыляет из стороны в сторону? То жаром накрывает с головой, то окатывает холодным душем.