Три женщины в городском пейзаже - стр. 4
С того дня мама отрезала прежнюю жизнь – никаких посещений, никаких учеников и коллег. Ни-ко-го! Она вообще никого не желала ни слышать, ни видеть – даже свою подругу, с которой проработала двадцать пять лет, старшую сестру отделения Мирославу, а они были близки. И Валерьвалерича, одногруппника, коллегу и просто хорошего друга. Никого из бывших коллег. «Та жизнь закончилась, – говорила Ольга Ивановна. – Точка. И ничего не хочу ворошить, как ты, Лида, не понимаешь? Придут со своим тортиком, обшарят глазами, как тут и что, изучат внимательно: «Ох, постарела ты, Оля, поправилась! Еще бы – сидишь сиднем. А что Лида? Замуж вышла?» И начнут лезть в душу. А я порежу торт – а куда деваться, – налью чай – и начнется: сплетни, слухи, разные истории. А главное – обсуждения нового заведующего. Ну и сравнение: как было при Ольге Ивановне и как стало при этом…»
Имени предателя мама никогда не называла: «тот, этот, новый заведующий».
«Зачем мне лишние травмы и лишние страдания, – заключала мама, – вот ответь. Я уже успокоилась, пережила. К чему возвращаться, зачем ворошить?» «А может, она права, – думала Лида. – Только я бы так не смогла. И папа бы не смог – куда нам до мамы».
Бодрая и свежая, одетая в красивое домашнее платье мама посмотрела с укором:
– Полвторого, Лид! А ты обещала к часу!
Ну началось. Главное – не вступать в полемику, и Лида вяло пробормотала:
– Мам, ну что тебе, на работу? Подумаешь, полчаса. Ну извини. А, собиралась гулять! Ну я коротенько, надолго не задержу, – раздеваясь, бурчала Лида. – На сумку, убери в холодильник. – Недовольная, мама пошла на кухню. Лида поплелась за ней.
Как всегда идеальный порядок: не кухня – операционная. Белоснежное полотенце, блестящие приборы, сверкающая плита. Да и что бы ей не сверкать? Мама совсем не готовит.
«Всю жизнь была эта мука, – однажды призналась мама. – Галеры». Готовить она ненавидела. Да и на работе уставала. А деваться некуда – семья.
Тася говорила, что кухня любит внимание. А пренебрежения, халтуры не любит. Не вложишь душу – ничего не получится. Душу в готовку мама не вкладывала, не все женщины кулинарки. Мамина готовка была невкусной, какой-то скупой. Не по содержанию, а по виду и вкусу. В общем, без души. Невкусные водянистые супы, пресные котлеты, жидкое пюре, переваренные макароны. Да и откуда силы, если простоять у операционного стола пять часов кряду?
Отец ужинал молча. Не хвалил, но и не ругал. Поев, ставил со вздохом тарелку в мойку.
Придя после школы, Лида выбрасывала обед – суп в туалет, второе – котам у подъезда. Стыдно, но есть мамину стряпню не хотелось. В выходные, когда за столом собиралась семья, было хуже – не выкинешь. Ну и давилась.