Три женщины в городском пейзаже - стр. 6
«Теперь у меня одна радость, – грустно усмехалась Ольга Ивановна, – длинные ногти и маникюр! То, чего я была лишена всю свою жизнь. Не смейся, Лида, – раз в три дня перекрашиваю».
После чая Лида стала собираться домой. Чувствовала, что маме хочется остаться одной. Что поделаешь – она давно привыкла к одиночеству. Да и возраст, что говорить.
Задерживать дочь Ольга Ивановна не стала, сухо чмокнула в щеку.
– Ну, давай. Спасибо за гостинцы – сегодня пирую. Да, у тебя все нормально?
Лида кивнула:
– Нормально.
– И слава богу, – мама облегченно вздохнула. – Ну пока!
На улице Лида усмехнулась: «Нормально? Нормально. Ну и слава богу». Действительно – слава богу. Только вот вряд ли у нее все было нормально. Ничего нормального у нее не было. С тех пор, как ушел Сережа.
Лида медленно шла к метро. Ну вот, что называется, навестила. Какая формальность – их общение с матерью! Никакого тепла, никогда и ни при каких обстоятельствах. Даже когда Лида умирала после ухода Сережи. Тогда мать сухо прокомментировала:
– Знаешь, я ему никогда не доверяла. Приглядывалась к нему и…
– Что – и? – резко спросила Лида.
Мать махнула рукой:
– Да чуяла, что ли. У него было такое лицо, – задумалась мама, – как будто он что-то замышляет.
– Глупость – что-то замышляет. Ох, мама! Все эти годы Сережа был самым преданным, самым нежным и самым любящим мужем, и мне казалось, что счастливее меня женщины нет.
– И куда все это делось, куда ушло? – желчно осведомилась мать. – Ну если все это было?
Куда ушло? Хороший вопрос. А куда уходит любовь? Кто-то может ответить?
– Просто он, мама, влюбился. Такое бывает.
Мать с сомнением покачала головой:
– Не знаю, Лида. Бывает, наверное. Только я знаю одно: есть ответственность. За тех, кто с тобой рядом. Есть семья. В конце концов, любовь не самое главное – порядочный человек из семьи не уходит.
– Хватит, мам, – перебила Лида, – пожалуйста, хватит! И прошу тебя, не делай из Сережи подлеца. Он и сам мучается и очень страдает.
Мать звонко расхохоталась:
– Ну и дура ты, Лида! Страдает, ага! В объятиях новой супруги!
Жестокость – не пожалеть собственную дочь! Женщина, а сочувствия никакого! Папа, папа, кажется, ты был неправ.
После ухода Сережи прошло десять лет. Коротких, как мгновение, и бесконечных, как вечность. И не было дня, чтобы Лида его не вспоминала. Правда, со временем сердце сжималось все реже – действительно, время лечит.
За все эти годы она ни разу не посмотрела на других мужчин. Не потому, что праведница. Просто – не надо. Она и представить не могла, что кто-нибудь, кроме Сережи, возьмет ее за руку, погладит по волосам, дотронется до ее плеча. А уж обо всем остальном и не о чем говорить.