Три закона Дамиано - стр. 39
А на сто одиннадцатой Ариэль ходил уже по кладбищу, выпивая за упокой дедушки, и читал эпитафии на памятниках:
«Я же говорил, что я сам болен!» – этот деревенский лекарь всегда отлынивал от работы.
«Покойся с миром! Этот камень поставили в память о тебе все сыновья, за исключением Ричарда, который просто удрал!» – матушка была очень сварливой, и всё время злилась на старшего сына, который сразу после школы уехал на заработки во вражескую Россию, и выучился там на геолога.
Он узнал о смерти матери только после окончания долгой экспедиции, и не сумел приехать даже на её поминки.
Все родственники попрекали его этим ещё лет двадцать.
«Я прожил так долго, потому что никогда не был трезвым!» – самый отвязный местный пьяница успокоился в сто восемь лет и шесть месяцев от роду.
А вот и солнце взошло: можно звонить на работу!
И как только я положил трубку, до меня вдруг дошло, что в том посетителе было для меня знакомым: его джинсы, кроссовки и майка. Именно такой гардероб я вёз тогда вечером в эту провинцию!
И часы у него были точно такие же, и мобильник всё той же модели, да и сумка того же самого цвета!
Впрочем, в этом нет ничего удивительного: они оба итальянцы, и оба находятся в чужой стране.
И то, что Дамиано решил ему помочь, говорит только в его пользу.
А почему этот парень оказался в моём районе, тоже легко объяснить: Дамиано не раз говорил, что обитает где-то от меня неподалёку.
Только этому «итальяшке» зайти к нему можно, а мне – пока нельзя!
Арамис привычно улёгся в моих ногах, а на кухне опять зашуршала некоммерческая компания «Фрося и сыновья».
Глава 10. Профессор ненормативной лексики
Ранним утром, как всегда, Ленард Шатра, менеджер чешской фирмы по производству мебели, которая имела здесь филиал, спустился к своей «Шкоде».
Машина завелась, но трогаться с места почему-то не захотела, и откуда-то снизу появился густой чёрный дым.
Ленард вылез из-за руля, и увидел: все колёса его автомобиля спущены. Случайно проколоть одно из них можно, но не все же четыре!
Он вымолвил только три слова: «шлапка, штетка, курва!», со злости ударил кулаком по капоту, и вдруг замолчал. Но ровно через две минуты Ленард вспомнил уже весь свой богатый и могучий родной язык.
В своей тираде он упомянул всех Христовых Апостолов поимённо, но почему-то Петра обматерил всего один раз, а вот Павла проклял трижды! Затем Ленард переключился на своих национальных героев: Яна Гуса и Яна Жижку.
Марии Магдалене повезло больше остальных: он так и не сумел сформулировать проект её наказания, а вот Матери Божьей досталось капитально!