Три времени года в бутылочном стекле - стр. 18
На балконе утро. За балконом – серый осенний туман, в котором шебуршатся люди. Свысока мне различимы лишь худенькие, невеселые их фигурки. Мне кажется, что им очень страшно и одиноко там внизу, в тумане. Мне хочется заплакать, но, как всегда, не получается. Я стою одна на балконе, и у меня болит голова.
«Хорошо бы сейчас», – думаю я, – «выйти на улицу, и навсегда раствориться в этом тумане… Потом спросят люди: а где Алена Кубарева? А им ответят… Хотя… Кто спросит? Кто ответит? Даже Кока, и тот – погрустит пару недель и забудет. Будет выпивать с кем-нибудь другим… А я стану туманом…»
Хочется весенних костров, хочется сесть рядом с Лаврентьевым и долго-долго с ним говорить, а он будет молча кивать в ответ, потому что слов не надо, когда все ясно и без них.
– Мне так плохо сейчас, – сказала бы я, – а тебе?
– И мне плохо, – ответил бы он, и мы бы долго молчали, глядя друг на друга.
Но ничего этого нет. Я одна. За моим окном – еще одно окно. За перилами балкона – грязный, сморщенный двор и холодная, туманная осень 2005 года. Мне внезапно вспоминается что-то из «Чайфов»:
Ее окна выходят во двор,
Она кричит в темноту слова –
Есть еще здесь хоть кто-то кроме меня?
Есть еще здесь хоть кто-то…
Надо думать о хорошем, – мысленно уверяю я себя в таких случаях. Я – Алена Кубарева, и у меня все хорошо. Саундтрек – что-нибудь типа «Pretty woman» из «Красотки». Я счастлива. А то, что я сейчас одна, в старой куртке смолю на балконе с жуткой головной болью – вовсе ничего не значит.
В ее доме вечный бардак,
В ее комнате на стенах битлы.
Его номер, как код от замка,
В трубке застыли слова –
Есть еще здесь хоть кто-то кроме меня?
Есть еще здесь хоть кто-то?..
– Есть еще здесь хоть кто-то? – тихо спрашиваю я у тумана.
Мне никто не отвечает.
– Эй? – снова спрашиваю я и закрываю глаза.
Туман молчит.
2. «Аделаида – звездатая дрянь».
Ада, сощурившись, придирчиво смотрела на улыбающуюся девушку с рекламного плаката. Та одной рукой держала зубную пасту, а другой, соединив большой палец с указательным, на американский манер показывала, что все в порядке.
– Не щурься, – сказал брат, и Ада фыркнула.
В начале недели, по старой негласной традиции, Ада с Кириллом Александровичем Астаховым, а попросту, двоюродным братом Киркой, встречались, чтобы поужинать в ближайшей кафешке и поболтать за жизнь. Перед этим, по еще более негласной традиции, брат заезжал за Адой на работу и далее путь держал во вторую государственную стоматологическую поликлинику города Омска «Примадент», в которой он, стоматолог-ортопед, имел не совсем законное сотрудничество с зубными техниками. Брат с Адой поднимались на второй этаж, где и ждали появления в назначенное время очередной фигуры в медицинской одежде. На сей раз фигура заставила себя подождать, но, появившись, сразила Аду наповал.