Три сестры. Диана - стр. 33
- Трусишка, - засмеялась Аня.
Проводив сестёр, я гуляла по берегу. Прошла Сарайский пляж, спустилась к Шаманке. Лёд позволил пройти несколько шагов до торчащего рядом со скалой большому округлому камню. Полюбовавшись замёрзшими берегами поднялась к перешейку. Не смотря на холод, здесь сидела очень пожилая женщина, на небольшом столике перед ней были поделки из камня.
- Вы сами делаете? - спросила я разглядывая удивительно простые, но красивые вещи.
- И сама, и муж. Вот смотрите, это лазурит. А на медальоне наш зверь, баргузин. Женщине силу даёт, забеременеть помогает. Даже когда веры уже нет, - говорила она странные для меня вещи. - Возьмите на память, вы же не местная. Уедете, а кусочек нашей щемли будет с вами. Байкал вам будет в помощь. Будете носить, будут силы. Болезнь победить, решение принять. Когда муж этот медальон вырезал, здесь правила Сарма, десять дней медальон висел на ветру, принимал силу.
- Спасибо, если только позже. Я гулять пошла без денег. - Вздохнула я, собираясь положить вещь обратно, хоть и выпускать красивую поделку из рук не хотелось.
- Я заплачу, - придержала мою руку другая, мужская, в кожанной офицерской перчатке.
- Ты! - резко развернулась я и уставилась на мужа.
13. Глава 13.
Генка. Такой родной, такой мой и такой чужой и далёкий одновременно. Чуть меньше двух с половиной лет прошло с нашего раставания, а я его узнавала и нет.
Высокий, но то ли я отвыкла, то ли из-за того, что он очень сильно похудел, он казался выше.
- Не мужик, а сергэ, - обозвала Генку местная мастерица.
- Почему Сергей? - не расслышал её он.- Гена я.
- Не Сергей. Сергэ. Высокий такой столб, который мы ставим, чтобы предки могли спуститься с небес и привязать своих коней. Чем выше столб, тем легче его увидеть, - объяснила она с улыбкой.
Я в разговор не встревала, только наблюдала со стороны. И замечала новые, чужие для меня черты. Шрам, рассекающий густую бровь. Уставший взгляд, какой был у папы. Синяки под глазами, проступившие скулы, разбавленная на висках сединой рыжина. А ведь ему всего тридцать, я даже старше его на полгода. Да и одну руку он странно держит, словно привык носить на перевязи.
- Драться будешь? - и смотрит так, какими-то осоловевшими глазами.
- Была нужда, руки оббивать. - Отвернулась я.
- Плохой знак, - вздохнул он за моей спиной, а я всё равно знаю, что сейчас этот гад улыбается.
- С кем поздравить? Геннадьевич или Геннадьевна? - задала я вопрос, который мучал меня всё это время.
- Мальчик. Тётя Шура его Мишкой назвала. - Тихо ответил он. - Фамилия у него бабушкина. Я официально признать не могу, но деньги отношу, играю. Выселить из части не дал.