Три подарка - стр. 1
Пролог.
Старая Колдунья, зевая и покряхтывая, выбралась из глубокой пещеры у подножия горы и, щурясь спросонья, взглянула на небо. Так и есть – ночь была самая отвратительная… Нахальные искристые звезды так ярко перемигивались в бархатной синеве и луна, приближаясь к полнолунию, так пронзительно сияла, освещая гору и излучину реки, что у Колдуньи мучительно заломило в виске. В прибрежном ольшанике до самозабвения заливались трелями соловьи, и одуряющий запах ночных цветов волнами разливался вокруг, достигая ее горбатого носа. Недаром разыгралась у нее мигрень – больше всего на свете, больше даже, чем вид счастливых людей, она ненавидела эти лунные майские ночи, перед которыми бессильно никли злые чары.
Но помимо луны и соловьев было еще что-то, нестерпимо раздражавшее ее. И Колдунья из-под руки посмотрела на противоположный берег, где мирно спал небольшой городок. Она пристально вглядывалась в темные силуэты аккуратных домиков и остроконечные шпили церкви и городской ратуши. Даже воздух несколько раз понюхала… Да, она не ошиблась, мигрень никогда ее не обманывала, за прошедший день в городке непомерно, просто совершенно непозволительно увеличилось количество радости.
Колдунья потерла поясницу, издала странный звук, похожий на клекот хищной птицы, несколько раз обернулась вокруг себя черным веретеном, и став невидимой, перелетела реку. В городке она неслышно кружила по сонным улочкам, иногда останавливаясь и заглядывая в окна спящих домов. Вскоре во многих из них замелькали огоньки свечей, и забелели чепцы и ночные колпаки разбуженных хозяев – это собаки, почуяв незримую колдунью, подняли всех на ноги неистовым лаем.
А Колдунья, покружив еще немного по городу и трижды издав свой странный клекот, в котором слышалось торжество, наконец улетела прочь. Но расходившись напоследок, столкнула в дымоход двух кошек, что миловались на крыше, а в саду бургомистра швырнула в пруд с золотыми рыбками старое воронье гнездо. Сегодня Колдунья с полным правом была собою довольна, сразу три большие радости вырвала с корнем из глупых размечтавшихся сердец! Да еще наперед посыпала солью жгучей унизительной обиды. Она хрипло засмеялась, будто закаркала, и полезла в свою темную пещеру отсыпаться до следующей ночи.
Глава 1. Надежды
Подмастерье Тим
"Никогда в жизни мне, наверно, не выспаться." – мрачно подумал Тим, когда хозяин на рассвете ткнул его по обыкновению кулаком в бок. "И сон какой-то гадкий приснился, явно не к добру… " Он запомнил лишь смутные обрывки, но осталось ощущение опасности. Тим сел на лавке, тряхнул головой… И окончательно проснулся. Сразу же его лицо осветилось мечтательной улыбкой… Вчерашняя удивительная встреча в мельчайших подробностях промелькнула перед глазами, и по сердцу что-то разлилось теплой, нежной волной. Может быть, предвкушение счастья?
"А ну вставайте, бездельники!" – хрипло орал сапожник, как всегда, сыпля подзатыльники на головы мальчишек-подмастерьев. Тим, как старший, пользовался некоторым снисхождением, хозяин уже не драл его за уши и не таскал за вихры, хотя не отказывал себе в удовольствии ткнуть спящего. По правде говоря, Тим уже стал настоящим мастером, едва ли не лучшим в их сапожной лавке. Но он был сиротой, и не имея своего угла, жил у хозяина с детства – с тех пор, как мать отдала его в учение.
Своего отца он мало помнил, тот рано умер, не найдя в жизни удачи и ничего не оставив жене. В душу запало лишь, что отец был веселый и ласковый, рассказывал занятные истории. После его смерти мать выбивалась из сил, зарабатывала уборкой и стиркой по чужим домам, пытаясь прокормить себя и сына. Она очень боялась, что Тим вырастет таким же непутевым мечтателем, как отец, и отдала его в обучение сапожному ремеслу, чтобы он имел верный кусок хлеба, разумно рассудив, что даже бедные люди не ходят босиком. Но сама не выдержала тяжкого труда, стала часто хворать и вскоре отправилась вслед за мужем.
А Тим остался жить у сапожника. Он был понятлив, очень старателен и довольно быстро осваивал ремесло. С раннего утра шил башмаки и туфли, а вечером колол дрова и таскал воду для хозяйства. Привыкнув к его безотказности, хозяин все держал Тима за подмастерье и платил меньше, чем остальным. Другие мастера хотя и относились к Тиму дружелюбно, но ровней себе не считали. Все они были постарше его и притом люди вольные, уходили по вечерам домой или отправлялись выпить по кружке пива. На Тима же до сих пор смотрели так, будто он еще не вышел из мальчишеской поры, и это чувствовалось во всех мелочах. А двое других учеников, которые тоже постоянно жили при мастерской, были совсем еще дети и ему не компания.