Три месяца на любовь - стр. 17

***

Дальше вечер проходил относительно спокойно, без эксцессов. Мужчины разговаривали о чём-то своём, а мы с коллегой продолжали перетирать школьные дела. При этом Исаев упорно делал вид, что меня здесь нет. Я отвечала ему тем же.

Савицкие, кажется, о чём-то догадывались, периодически обмениваясь понимающими взглядами, но тактично воздерживались от вопросов.

Лишь однажды Андрей не удержался от колкости, когда Паша решил предложить мне принести пива.

— Свет, может быть, с нами? — кивнул он в сторону пенного.

Я в этот момент жевала кусок свинины, коим чуть не подавилась, испугавшись лишнего внимания.

— Йя-не-фью, — отрапортовала, не успев дожевать до конца.

Тут в игру вступил Исаев, иронично выгнув бровь и фыркнув:

— С каких это пор?

— С прошлых выходных, — как можно более невинно заметила я. С мясом, слава богу, было уже покончено.

— Похвально, — приторно улыбнулся он. — А то, как говорится, пьющая мать — позор семейства.

— Не более, чем отец-кобель, — не осталась в долгу.

В некотором роде это было даже весело — ленивая пикировка колкостями.

— Ну всё, — хохотнул Пашка, звякнув своим пивом о бутылку приятеля, — кажись, тебя раскусили!

— Ты смотри, чтоб тебя не раскусили, — неожиданно резко ощетинился его собутыльник и многозначительно покосился в сторону Ксюшки, та выставила ладони перед собой:

— Ничего не хочу знать! Серьёзно!

— Да там и знать-то нечего, — мурлыкнул Савицкий, — я до тебя, считай, и не жил.

Его жена закатила глаза, а я с назидательным видом постучала кулаком по лбу, всем своим видом говоря Исаеву: «Ну ты и дурак».

К одиннадцати дети начали отчаянно зевать, и мы резко засобирались домой. Несмотря на то, что день стал значительно длиннее, на дворе уже царствовали сумерки. Мы расцеловались с хозяевами и вышли за ворота.

Пашка на прощание нахмурился и строго велел мне:

— Без геройств! А то знаю я вас, училок.

Ксюша на фоне нервно поперхнулась.

— Есть! — в который раз отсалютовала я. — Если что, буду всем тобой угрожать.

— У меня уже такое ощущение, что я в вашей школе личность нарицательная.

— Сам виноват, — вставила свои пять копеек его жена. На что я легко рассмеялась: в узких кругах нашей школоты майор Савицкий действительно был легендой.

Старательно игнорируя друг друга, мы с Исаевым вышли на улицу. В частном секторе стояла тишина. Я перекинула через плечо свой кожаный рюкзачок, одёрнула ветровку и уже приготовилась вступить в ночь, как Андрей решил проявить верх джентльменства:

— А что, за тобой уже такси приехало?

— Такси? — удивилась я. — Нет, а зачем?

— Ну как же, ночь на дворе.