Три дочери - стр. 3
Слишком короткими были дни – ну что такое двадцать четыре часа в сутках, этого мало, для того, чтобы поработать вволю, в полную силу, сутки нужно удвоить. Лишь в конце года, точнее, ближе к концу, к завершению года, у крестьян выдается небольшой промежуток времени, который условно можно считать свободным, бывает он мокрым, холодным, неуютным, серым, крестьяне собираются в хатах, занимаются домашними делами, поют песни, женщины из овечьей шерсти сучат пряжу, свивают ее в толстые нити – получается великолепная основа для теплых носков, – расчесывают, мнут шерсть для валенок…
Пора эта выпадает на предзимье, когда и хлеб и картошка убраны, все приведено в порядок, корова заперта в стойле, хрумкает там сеном – у нее тоже наступил благодатный сытый период… Но впереди, уже в весеннюю пору, в Великий пост, деревенским Звездочкам и Зорькам придется туго – сено кончится и хозяева переведут коров на сечку. Что такое сечка? Прошлогодняя солома, нарубленная мелко, – чем мельче, тем лучше, – ошпаренная кипятком и немного присыпанная отрубями.
К той поре, когда из земли полезут первые стрелки травы, а глаза прослезятся от радости – вот и еще одну зиму одолели, перемогли, остались живыми, коровы-кормилицы, без которых крестьянам не выжить, сумеют наголодаться вволю и от радости будут плакать точно так же, как и люди.
Так что жизнь в селе их по имени Назарьево или Назарьевское, кому как нравится, – была непростая, во сне если увидишь – проснешься с мокрой от слез физиономией.
В общем, Солоша впряглась в семейную лямку Егоровых в полную меру, потянула ее вместе с остальными, может быть, даже больше, чем остальные, вкладывая в работу все свои возможности и умение.
Итак, Назарьевское по меркам губернским, подмосковным – большое село, а по меркам тверским – еще больше, народ тут обитал разный, находился на виду – все до единого человека. По выходным ездили на ярмарку в Волоколамск. Не все, конечно, но те, кто накопил чего-нибудь годящегося для продажи, ездили обязательно.
И масло сладкое, русское, возили, и варенцы, и мясо – телятину со свининой, и кур – живых и уже безголовых, ощипанных, и шерсть чесаную, перетянутую на манер снопов веревками, и туеса с медом.
Деревня кормила не только такой заштатный городишко, как Волоколамск (при переписи населения тут по головам, говорят, считали не только жителей, но и кур, чтобы вышло больше), но и первопрестольную – Москву. В город везли лучшее, что имелось в крестьянских домах, отрывали от детей и отправляли на продажу, потому что и одежонку справную надо было купить, и обувку, и материала бабам на платья и кофточки, и плуг новый, и конскую борону взамен сработавшейся старой.