Три дня до небытия - стр. 35
Он представил, как старик будет сидеть один в ночи, без партнера по ту сторону доски, и чуть было не спросил, кто играл Рустера Когберна в «Железной хватке»[5].
Вместо этого он отвернулся от окна и обратился к Боззарису:
– Что у нас есть на данный момент?
– Из записи, сделанной в 12, – ответил Малк, – мы знаем про старуху, которая умерла на горе Шаста и, возможно, носила фамилию Марити. Сэм говорил, что она там просто появилась, и видел он ее, конечно, через голографический талисман, который указывал на нее. Что там она сказала перед смертью?
– Звучало как «войу, войу», – напомнил Боззарис. – По-французски voyou – разбойник, если это имеет значение. А полутора часами позже, – продолжал он, усаживаясь в белое пластмассовое кресло перед компьютером, – у нас появляется мужчина с маленькой девочкой, которая цитирует Шекспира. И они явно хорошо знают старуху Марити: мужчина сказал, что она не пьет и не держит в доме ружья.
– И возраст ее он знает с точностью до двух лет, – вставил Малк. – И в курсе, что в 77-м, после смерти Чаплина, она ездила в Швейцарию, и что в сарае у нее отпечатки подошв Чаплина из Китайского театра.
Лепидопт, довольный тем, что они работают головой, позволил им продолжать.
– Я по-прежнему думаю, что они местные, этот мужчина с девочкой, – рассуждал Малк. – По мне, это похоже на Лос-Анджелес.
– Но старухе писали на имя Лизы Марити, – напомнил ему Боззарис, – а мы уже обыскали весь Лос-Анджелес, настоящий и минувший, чтобы найти Марити.
Малк покивал.
– И нет никаких указаний на то, что этот мужчина и эта девчонка что-то знают. Плита из Китайского театра их удивила, и когда тот парень сказал «пачка старых писем», он явно ни о чем не догадывался, и в дом забрался, по их мнению, обычный вор, а никак не разведывательная группа. Очевидно, они не…
– Ха! – перебил его Боззарис, легко вскочив со стула. Он схватил с кухонной полки тяжелый телефонный справочник и принялся его листать.
– Что такое? – спросил Лепидопт.
– Девчонка цитировала: «Дурного слова даже черт о них не скажет!» – возбужденно проговорил Боззарис. – Это из песни Коэна. В песне упоминается Харриган, но в Марити тоже может быть удвоенное «р» – Мар-рити, понимаешь? Мы, – продолжал он, пролистывая белые страницы, – искали либо сербскую Марич, либо переделанную на венгерский лад Марити, с одной «р», а если старуха добавила второе «р», чтобы имя выглядело как ирландское? В Лос-Анджелесе ничего нет. Берт, дай мне Лонг-Бич, а сам займись Помоной и прочим.
Лепидопт, протиснувшись мимо них в тесную кухню, тоже взял с полки телефонный справочник, нашел страницу «Марридж-Мартинес» и, прищурившись, просматривал столбцы.