Размер шрифта
-
+

Три дня до небытия - стр. 15

«Халомот» остался без прикрытия, и Лепидопт опасался, что Наум Адмони не разделяет убежденность Иссера Хареля в необходимости отдела – а может, и не уверен в его существовании.

Подхватив конец бесконечной простыни, выползавшей дюйм за дюймом из-под сновавшей туда-сюда каретки принтера, он просмотрел адреса: Глендэйл, Санта-Ана, Палм-Спрингс…

Вернувшись в гостиную, Лепидопт подошел к большому окну. Он поставил чашку на подоконник и уставился на поток машин на авеню Ла Бре.

Страшно до первого выстрела.

В начале 1967 года двадцатилетний Лепидопт работал в водопроводной компании в Тель-Авиве. Война казалась тогда почти невозможной. Весь май он следил за новостями: У Тан капитулировал перед требованием Насера вывести миротворцев ООН из Синайской пустыни, служившей буферной зоной между Египтом и Израилем, и египетские войска блокировали залив Акаба, причем все знали, что египтяне в Йемене дерутся за возможность атаковать Израиль.

Автобусное сообщение в Тель-Авиве стало нерегулярным – многих водителей призвали в армию. В конце мая премьер-министр Эшкол обратился к нации со своей знаменитой «заикающейся речью», прозвучавшей робко и нерешительно, и все арабские радиостанции от Каира до Дамаска радостно пророчили, что всех евреев скоро сбросят в море; однако молодой Лепидопт поверил в реальность войны, только когда мобилизовали его резервистскую часть.

Он вспомнил, как привез в кибуц под Тель-Авивом обрезки медных труб и выгружал их с грузовика, потея под утренним солнцем и поглядывая на группу молодежи, собравшуюся под навесом бакалейной лавки на другой стороне улицы. Они обступили маленький транзисторный приемник, включенный на полную громкость; он был настроен на «Голос Израиля», и голос из приемника зачитывал позывные: «Открытое окно… Яичница с ветчиной… Цилиндр…» – и каждые несколько минут кто-то из парней вздрагивал и, выйдя из-под навеса на солнце, спешил прочь. Голос отдавался эхом и в других приемниках, и по всей улице на глазах у Лепидопта из магазинов выходили мужчины и женщины – снимали фартуки, запирали двери; а потом он услышал свой позывной и бросил последнюю охапку труб прямо на улице, чтобы отвести грузовик на армейскую базу Пета Тиква. Он не раз потом вспоминал, как тихо все происходило: ни плача, ни ликующих криков, только голос по радио и удаляющиеся шаги по мостовой.

Теперь, сорок лет спустя, он рассматривал рекламу «Мальборо» над автосервисом по ту сторону Ла Бре и прижимал четыре пальца изувеченной правой руки к согретому солнцем стеклу.

Выяснилось, что Лепидопта, как спортсмена-парашютиста, срочно перевели в «красные береты» – 55-ю парашютную бригаду под командованием полковника Мордехая Гура. Три дня он прожил в одной из многочисленных военных палаток возле аэропорта Лод, на полпути между Тель-Авивом и Иерусалимом, а в воскресенье третьего июня бригаду погрузили в туристические автобусы с кондиционерами и отвезли на летное поле военных реактивных самолетов «Тель-Ноф» под Реховотом.

Страница 15