Три богатыря. Часть 5 - стр. 20
Гнездо, к слову, рухнуло, когда осталось всего два дуба. Стволы многовековых деревьев не выдержали нагрузки и с громким треском лопнули, накрыв поляну переплетёнными между собой ветвями.
Благо Муром, предвидя такое развитие событий, успел сложить из обструганных на месте брёвнышек шалаш, в котором укрылись и он сам, и Топтыгин с до сих пор привязанным к нему Алёшей.
Правда, мишка долго рассиживаться под навесом не стал и, скинув с себя Алёшу, рванул куда-то в сторону.
Муром хотел было броситься следом, прорубаясь сквозь скрученные ветви, но тут дубы, потерявшие связь с землёй, обратились в пепел.
Некогда цветущая зелёная поляна мгновенно превратилась в самое натуральное пепелище, на краю которой обнаружился придавленный к земле Соловей-разбойник.
Это Топтыгин не дал свистуну сделать ноги, надёжно зафиксировав разбойника свой лапой.
Муром же, убедившись, что Алёша, хоть и в отключке, но до сих пор дышит, достал из Инвентаря первый попавшийся меч и направился к Топтыгину.
Точнее, к Соловью-разбойнику.
Тот пытался что-то сказать, но оглохший Муром не мог разобрать ни единого слова. Не мог – да и не хотел.
Касайся дело его одного, он, может быть, и простил бы Соловья, но эта подлая атака Тьмой, навалившаяся на поляну темнота и мерзкие коротышки, чуть было не задавившие Топтыгина, отбили всякое желание говорить и договариваться.
– Ты хотел за проход голову? – произнёс Муром, не слыша себя. – Так держи же её!
Меч сделал «вжух!», и отрубленная голова разбойника скатилась Илье под ноги.
– Жадность губит, – проворчал богатырь и, пошатнувшись, мешком осел на землю.
Накопившиеся усталость, телесное и ментальное изнеможение и разрывающаяся от мигрени голова сделали своё дело.
Меч выпал из ослабевших пальцев, глаза богатыря закатились, а могучая грудь замерла, не в силах втянуть в лёгкие новую порцию воздуха.
Где-то на периферии сознания заревел Топтыгин, но Мурому было уже всё равно.
Он медленно падал в бескрайнюю темноту, в которой клубились багровые снежинки.
Глава 5
Перед взглядом Мурома проплывали дремучие леса, кряжистые горы, широкие ленты могучих рек и, неожиданно, посыпанная пеплом опушка…
Свободные земли во всей их красе!
Вот только проплывали они как-то непривычно – вверх ногами.
Будто он летел не вперёд – к Хрустальной горе – а… вниз.
И магия, та самая дикая, сырая магия, которую он чувствовал вокруг себя, сейчас ничем не могла ему помочь.
Или просто не хотела.
Впрочем, Муром и сам ничего толком не хотел.
Навалившиеся на него груз забот, ответственность и смертельная усталость оказались настолько неподъёмными, что у Ильи попросту не осталось сил.