Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли - стр. 14
У нас началась новая жизнь. Летом мы отправили Ярослава в лагерь в Америку, где он оказался единственным иностранцем из 400 человек. Мы хотели доказать ему, что он не плохой и не странный, что он запросто войдет в новый коллектив даже в другой стране. И он справился. Эта поездка дала сыну уверенность в себе. Также он занимался с психологом, мы вместе читали сказки, «отрабатывающие» школьные конфликты. А главное, уже в первую неделю сентября он понял, что существуют совершенно другие учителя и другие отношения между одноклассниками и у него все будет хорошо.
В его новом классе были четкие правила, и они выполнялись. Учительница была строгой, но даже в самых сложных ситуациях она никогда не говорила: «Я ничего не могу сделать». А еще с самого первого дня она настроила всех мальчиков класса (а это были в основном довольно крупные девятилетки), чтобы они вставали стеной за Ярослава, если увидят хоть малейший намек на его травлю. И они это делали. На совместных обедах и прогулках учительница всегда следила за нашим бывшим классом и пресекала любые попытки стычек. Через месяц она призналась мне, что после наблюдений за нашими бывшими одноклассниками ей многое стало понятно, и многое, да почти все, преподносилось администрацией школы совершенно не так, как было на самом деле. Интервью с этим педагогом, открывшим нашему сыну новый мир отношений, есть в этой книге. Надо сказать, кроме нее ни один учитель на это не пошел и не отозвался на мой пост в социальных сетях.
Уже в начале третьего класса Ярослав полностью восстановился. Травля сошла на нет, а если абьюзер из прежнего класса и пытался в своей обычной манере крикнуть что-то обидное, Ярослава это уже не задевало. Он чувствовал поддержку ребят и новой учительницы, перестал быть скрюченным затравленным зверьком. Он стал смеяться и шутить как раньше, выпрямился, почувствовал себя свободно, снова принялся рисовать, сочинять. Его картины стали ярче, музыка веселее, стихи – жизнеутверждающими. Я же долго не могла привыкнуть к тому, что с учителем можно общаться, а мои звонки не воспринимаются как террор. Более того, в большинстве случаев учительница звонила мне сама, чтобы обсудить, как проходит адаптация моего сына.
Ну а школа… Бывшая учительница, родители, директор младшей школы остались при своем мнении. В том классе травля перекинулась на других детей. Оксана, о которой я писала, только к октябрю третьего класса с большим трудом смогла перевести свою дочку в другой коллектив – и этой истории в моей книге посвящена отдельная глава. 85% родителей бывшего класса до сих пор уверены, что отделались от семьи террористов, что к учительнице не надо лезть, вообще не надо делать ничего, что может всколыхнуть ее нервную систему. Доходило до смешного. Когда возникла проблема с учителем ритмики, которая откровенно издевалась над всем классом, родители сначала хотели пойти к директору с просьбой о замене. Но вспомнили, как семейство Моториных чуть не убило своим терроризмом учительницу, и решили не ходить: ведь это опять могло расстроить Марьиванну. А дети пусть потерпят.