TRANSHUMANISM INC. (Трансгуманизм Inc.) - стр. 36
Но ее кукухотерапевт был баночником, а они не врали. Они брали много денег именно за то, что не врут.
На такого специалиста у Мани и ее мамы просто не было средств. В папин брачный контракт подобное не входило. Баночных кукухосанитаров с первого таера могли себе позволить только некоторые комики и крэперы, и про это всегда подробно рассказывали в новостях, показывая фрагменты терапевтических сессий – утомленная и фрустрированная звезда лежит в кресле-реклайнере и глядит в свои смарт-очки или на невидимый зрителю экран.
– Сессия с баночным кукухером, – уважительно пояснял журналист.
А ее кукухотерапевт был аж с третьего таера. Даже папа жил этажом ниже. Таких санитаров больше не было ни у кого. Хвастаться было бесполезно – никто все равно не поверит. Но Маня, конечно, и не собиралась никому раскрывать свой секрет.
В общем, надо было ждать звонков с той стороны. Но очки работали.
Когда папа пришел к маме с очередным семейным визитом, Маня неожиданно для себя сделала хитрую вещь – просто на интуиции. Она подключила новые очки к кукухе и настроилась сперва на висящего в маминой комнате клопа-подглядывателя, потом выбрала в меню-распускалочке позицию «AUX search», затем «renew permissions» (там все было на вражеском языке) – и наугад затыкала по всплывшим кнопкам.
После одного из тычков баночная трансляция на маму сама закоммутировалась на ее очки. И тогда впервые в жизни она увидела, как выглядит папина встреча с мамой для них самих.
Папа был одет в рваный клюквенный камзол и несвежий белый парик с короткими буклями. Он был запущенно-красив (Маня примерно так представляла себе Моцарта). Мама была моложе и привлекательнее, чем в жизни. Но общались они в странном месте – в увешанном зеркалами стойле на конюшне. Рядом переступала тонкими ногами нервная белая кобыла, косящаяся на свои множественные отражения.
Маня смотрела не на то, чем занимаются родители, а на папин камзол и парик, и силилась понять смысл такого наряда. Как папа одет? Дорого и престижно? Дешево с вывертом? Убого? Почему-то ее мучили серьезные сомнения. У нее было неприятное чувство, что папа конюх.
Маня отключилась от клопа и погрузилась в тревожные раздумья. Может быть, он проиграл на бирже и… Да нет, чушь какая. Даже если папа наряжался у себя на втором таере конюхом, это ведь не значило, что он действительно конюх. Там никаких лошадей нет, только мозги в банках…
Словно почувствовав ее мысли, через пару часов отец позвонил. И сам подключился к гостевым очкам.
Он был в том же клюквенном камзоле и косо надетом грязном парике: сидел на каменной скамейке в парке среди кустов, остриженных пирамидами и шарами, и подливал себе вина из стеклянного графина в граненый стакан. Небритый, вечно молодой, пьяный…