Трамвай её желания - стр. 26
– Как пожелаете, – ответил Леонардо, кивнув головой.
В тот день она покидала его разбитой, не улыбаясь своей почтительной, но неизменно таинственной улыбкой. Не погладив столь любимого ею разноглазого котика на прощание и не бросив, по обыкновению своему, восторженного взгляда на музыкальный фонтан во дворе, она, слегка сгорбившись, покинула дом, уходя в свою молчаливую тоску. Глядя ей вслед, Леонардо показалось, что за один лишь этот день Лиза постарела на дюжину лет. Боль тяжелым комом встала в его горле, а грусть неровной морщиной пролегла через лоб, оставляя след уходящего времени…
* * *
– Эй, Зороастро, – громко сказал Салаи, войдя вечером, в отсутствие Леонардо, в мастерскую, – не объясните ли вы мне, отчего эта чудаковатая синьора вот уже третий год околачивается в нашем доме?
– Салаи, ты ведь знаешь, что эта почтенная дама позирует нашему учителю.
– Позирует третий год подряд? Да картина эта давно уже готова! По мне – этой донне Лизе просто нечего делать! Надоел ей муж – вот она и приходит сюда поразвлечь себя умными беседами с маэстро, – злился Салаи. – Единственное, что она делает, так только отвлекает нашего Леонардо от заказов, за которые хорошо платят. Вскружила ему голову своими противными вздохами!
– Твоя беда, Салаи, что ты меряешь искусство деньгами! – упрекнул его Зороастро.
– Вечно вы защищаете Леонардо! Ну какое же это искусство? Картина должна радовать зрителя, не так ли говорит маэстро? А эта меня пугает, когда смотрю на неё долго! Иногда мне кажется, что обе – и та, что изображена на картине, и сама живая донна Лиза – с каждым днём становятся все больше похожими на маэстро. Одни и те же черты лица! Одно выражение глаз и улыбка! Какой-то женский его двойник! А вам самому-то не жутко?
– Вовсе нет, Салаи. Что ты выдумываешь? Мне картина улыбается…
– А мне, в каком бы углу комнаты я ни стоял, куда бы ни спрятался – везде эта дама в чёрном находит меня своими глазами и корчит рожи, – хныкал тот.
– Значит, ты того заслуживаешь, Салаи, – засмеялся Зороастро. – Стань добрее и терпимее.
– Но как можно это вытерпеть, если маэстро всего себя отдает этой дурацкой картине? Да он просто влюбился в эту Лизу и умышленно затягивает работу, чтобы подольше оставаться с ней, а она, в знак благодарности, дразнит его своей улыбкой…
– Ничего-то ты не понимаешь, Салаи, художник ты несостоявшийся! Искусство для маэстро есть наука. При помощи своего sfumato он стремится сделать больше, чем делал раньше: создать живое лицо, да так воспроизвести все черты, чтобы ими был до конца раскрыт внутренний мир человека.