Традиции православной благотворительности - стр. 11
Точно такими же записями пестрят вкладные книги иных монастырей – как московских, так и расположенных неподалеку от столицы России. Русский предпринимательский класс присутствует среди вкладчиков постоянно, год за годом.
Постоянная работа купцов, совершающих пожертвования, – а это была именно регулярная работа и никак не единичные «порывы души» – открывается порой «экзотическими» источниками.
Например… надписями на страницах книг.
Православное богослужение немыслимо без литургических текстов. Ни один православный священник не станет служить в храме и совершать требы, если в его распоряжении нет целого комплекта богослужебных книг. Некоторые из них были в XVI–XVII веках дешевы, иные – дороги, но любые стоили денег. Особенно это касается огромных напрестольных Евангелий, поскольку их любили (да и ныне любят) облекать в роскошные переплеты. Приобрести богослужебную книгу при наличии денег не составляло труда: их постоянно продавали в лавке Московского Печатного двора и торговых рядах. Любопытно, что на Печатном дворе велась запись покупателей. Среди имен «торговых людей» разного достатка время от времени встречаются богатые, хорошо известные купцы, бравшие по нескольку экземпляров одного издания. Чтение литургических книг ради просвещения или удовольствия – нонсенс. Они предназначены исключительно для богослужебных нужд. Следовательно, торговцы покупали их, заранее предполагая пустить на пожертвования. И – точно, в частных собраниях и музеях немало книг с вкладными надписями, которые сделали купцы допетровской эпохи.
Вообще, в старину на страницах книг писали часто. Иногда чистые листы использовали как бумагу для писем, для документов. Иногда на них расписывали перо. Но чаще всего по нижнему полю, от страницы к странице, шла длинная запись, разделенная на порции по нескольку слов или даже букв. Она могла тянуться на протяжении десяти, двадцати и даже сорока страниц, сообщая о том, кому принадлежит книга, кому и при каких обстоятельствах ее дарят, кто и в какой храм дает ее вкладом. Подобных записей известны многие тысячи за один лишь XVII век. Разумеется, среди них встречаются автографы «торговых людей», в том числе и московских.
Среди авторов попадаются люди с колоссальным состоянием и всероссийской известностью. В первой половине XVII века жил фантастически богатый купец Надея Андреевич Светешников, выходец из Ярославля. Он помогал земским ополченцам Минина и Пожарского в годину Смуты, был уважаемой фигурой при Михаиле Федоровиче, даже приглашался для участия в торжественных дворцовых церемониях – правительство выказывало уважительное отношение к людям с подобными заслугами. Светешников получил почетное и выгодное звание гостя, перебрался в Москву. Он имел торги и промыслы в разных регионах: от Архангельска до Каспия, от Новгорода Великого до Якутска. Богател пушниной, добычей соли, ростовщичеством, откупами. Его приобретением стал поволжский городок Надеино Усолье. Тамошняя крепость строилась на деньги Светешникова. Но при громадном обороте купец постепенно запутывался в долгах и под конец был забит до смерти на правеже, не сумев рассчитаться с казной. Это случилось в 1646 году. Сын его Семен пытался руководить необозримой финансовой империей отца, но лишь ненадолго пережил его, и династия пресеклась. Антонида, сестра покойного Надеи, за 6500 рублей продала государственной казне главное семейное богатство, Надеино Усолье. По тем временам подобная сумма считалась невероятно большой.