Тоже Sapiens - стр. 18
– Я… на обратном пути съем, парни.
– С непривычки, – понимающе ответил матрос-три. – Давай. – Он забрал угощение.
– Идёте куда-то? – спросил матрос-один.
– Да, в оранжерею… Хотим посмотреть на ублюдков.
– Я б тоже… посмотрел, – мрачно ответил покалеченный мужчина. – Тогда знаешь… закапай мне глаза. И дай бутерброд.
Я дождался, когда матрос-три поможет первому со всем, и мы вдвоём прошли через пустующие, тихие и тёмные модули к проходу. В переходах было тоже темно и пусто, очень пусто. Здесь, в буксируемой части, рассчитанной на сотни отдыхающих, было слишком, пугающе стерильно. Нехватка жизни, снующей, работающей или отдыхающей – неважно, ощущалась особенно остро. Помещения, которые должны были быть полны народу, но сейчас пустующие, казались признаком чего-то ужасного, трагичного. Необитаемость воспринималась как неправильность, причём жуткая, ужасающая. Я даже поёжился слегка.
Спасало немного, как ни странно, что света было мало. Если бы эти залы и переходы были ещё и хорошо освещены, неправильность ощущалась бы острее.
Эта мысль получила развитие, когда мы свернули в очередной проход и увидели-таки на другом конце оранжерею. Переделанная и полная теперь настоящих чудовищ с чужой планеты, она была буквально залита светом. В ней даже отсюда чувствовалась жизнь, но нехорошая, опасная. Агрессивная.
– Свет в конце туннеля, – сказал тихо матрос-три.
– Не боишься их, точно?
Он только беспечно и одновременно успокаивающе махнул рукой. Но всё же я заметил, что идём мы по последнему коридору чуть медленнее.
Мы вошли в слепяще-светлый опоясывающий шлюз без проблем и оказались как раз напротив основной секции, условно названной «приполярной».
Вообще, круизный надмодуль, который мы буксировали, по своим габаритам должен был иметь оранжерею только четвёртого класса. И то лишь потому, что он был пассажирским, потенциально – продлённого полёта. Но здесь оранжерея была максимального, пятого класса. И выращивали тут, в норме, не столько сельскохозяйственные виды, сколько декоративные. А мы переделали её под транспортировку инопланетной флоры и фауны, причём специально разделили на четыре неравные секции: приполярную, две центральные, западную и восточную – флора-фауна на материке отличалась даже в зависимости от долготы – и экваториальную. Для разнообразия.
Приполярная секция была самой маленькой: её задачей было только дать питание трём высшим приматам с их симбионтами. Но именно она была нам интересна. И наиболее понятна… привычна даже в какой-то степени…
– Ассистент! – сказал я, чуть подняв голову, хоть это и было лишним. – Мы можем войти в оранжерею?