Тоже Sapiens - стр. 17

– Ну, хорошо, давайте… Спасибо. – Третий неспешно доставал из мини-холодильника и открывал судки с едой. Чтобы не стоять, как дурак, я предложил первому: – Хочешь… капли-то?

Он молча, грустно очень, показал, что нет. Я испытал лёгкое облегчение.

А потом увидел работающую реанимационную капсулу младшего инженера. Такую же, как в нашем модуле. И меня непонятно почему потянуло к ней. Я дёрнулся было подойти, но остановился.

– Подойди-подойди, – одобрил матрос-один, заметив это.

Я почувствовал, как горят уши, и пошёл. Матрос-три как раз закончил возиться с угощением и тоже направился к капсуле. В руках у него были какие-то румяные зажаренные бутерброды. Остановившись, он первым делом вопросительно показал один товарищу. Тот поморщился в том смысле, что не хочет.

– Держи, – предложил тогда матрос-три мне.

Я взял из вежливости, но есть не стал. Я смотрел в капсулу.

Под защитным стеклом лежал голый младший инженер. Вернее, на нём не было одежды, но бёдра его как шортами были закрыты эластичным подгузником с выводящими трубками, а грудь и плечевой сустав были туго стянуты бандажами. Грудь дополнительно покрывал тонкий светло-синий каркас, видимо, из-за сломанных рёбер. Такой же каркас, только с ячейками поменьше, оплетал и его шею неестественного из-за гематомы цвета. Голова тоже была перевязана, просто чистыми бинтами. Скорее всего, ему пришлось делать трепанацию. А лицо парня накрывала маска, тоже с трубками: для подачи питания – тёмно-синяя, а кислородная гофрированная – прозрачная, почти невидимая.

Я вдруг понял, что эти пару дней мне не давало покоя, когда я смотрел на сокоординаторшу в такой же капсуле: то же самое было и в облике младшего инженера. Они оба не выглядели мёртвыми, нет. Вполне здоровый, парадоксально для их положения, но всё же здоровый цвет лица и вообще кожи. Они не были похожи на мёртвых. Но они не были похожи и на спящих. Что-то неуловимое, совсем-совсем слабое, я сам не мог понять, что именно, но что-то отличало их кому от обычного сна. И это очень тонкое, слабо осязаемое, непривычное состояние вызывало какое-то неуловимое беспокойство, растерянность. Зависшие даже не между жизнью и смертью, но между сном и смертью…

– Голыми лапами уработал… – тихо и задумчиво сказал матрос-три. – А ведь у них простейшие орудия есть… – И откусил смачно от своего бутерброда.

Я есть не мог. Не потому что было противно: тело младшего инженера не выглядело отталкивающе изувеченным. Но перекусывать прямо перед ним казалось кощунственным.

Я отвернулся и поискал глазами подходящий столик: