Тот самый яр… - стр. 38
«Нет, не уснуть, Серёжа… Кто довёл тебя до удавки? Разве не позорная смута, науськивание твердолобых большевичков?.. Впереди – выжженная пустыня зла и насилия…»
Под ненастное утро измотал тяжёлый сон. Бесы терпеливо дождались, попрыгали в неохраняемое пространство, где вновь разыгрались удушающие сновидения. Удалось оборвать бесовской шабаш. Проснулся. Часто смаргивая, давил закрылками глаз разлетающиеся чудовища, спешно покидающие изголовье.
«Ах, гады! Ах, гады!»
Не кошмарной представлял молодость паренёк из глуши. Не туда повела Натана судьба-путеводница. Чикист не раз подумывал пустить себе пулю в лоб, залечь со всеми в народный яр под успокоительный слой песка и хлорки.
Всё тяжелее становился наган, поднимаемый до уровня голов.
С неделю хоронили по-христиански – в наспех сколоченных тесных гробишках. Сотни трупов словно восстали против такой роскоши захоронения. Никто не догадывался о весомом наплыве мертвецов. Ярзона обладала уникальной возможностью прятать концы не в воду – в слежалый песок веков. Понадобились штабелёвщики: плотненько укладывали трупы рядами ровными, экономными.
Всё восставало в Натане Воробьёве против гнусной идеологии насилия и бесправия. Незаметно затащили в молодёжный отряд. Под бравурные марши, под краснотой стягов веселилось неунывающее племя с выжженными душами.
Политгипноз, газетная шумиха усыпили многих.
После второго рапорта, смачных матюгов коменданта Воробьёва перевели в вышкари. Одержанная малая победа согревала недолго. Начались караулы на продуваемых вышках. Вертухаи ходили с медными мордами, отшлифованными ветрами.
С вышки просматривалось внутреннее убожество Ярзоны. Серые от дождей постройки, жидкие дымки из труб… бредущие нехотя парашечники… дворик для прогулок… Вон у нового барака его соперник Тимур… Вышкарю стал нравиться умелец-плотник. Задружить с ним можно.
При встрече Горбонос не упускал возможность позубоскалить над замкнутым сослуживцем.
– Вертухай, к небу вознёсся… ну-ну… Не нашей закалки оказался… хреновый дзержинец…
Отбился строкой от приставалы – нервы успокоил. Не хочется Натану вступать в спор с чирьястой бестией. Придумал для себя есенинские пилюли. Стихи обезболивали, отсекали словесную галиматью упёртого чикиста.
– …Ты из трусливого десятка…
Неожиданно ласковым проникновенным голоском Горбонос посочувствовал:
– Может, тебе нервы, Натанушка, подлечить? Путёвочку выхлопочу… комендант – добряк… Полежишь в палате № 6, мозги освежишь…