Тот, кто меня купил - стр. 18
Прыжок в никуда меня пугает, конечно. Я не знаю, что будет дальше. Но для этого у меня есть план – успела продумать, пока ждала этой знаменательной во всех отношениях встречи.
– Вы же понимаете, что рабство отменено? – уточняю я спокойным, как штилевое море, голосом. Терять мне нечего. Поэтому называю вещи своими именами. – Надеюсь, никаких извращений и садизма? Расчленённых трупов и издевательств?
Сева подозрительно покашливает, а затем прячет лицо в ладонях. Плечи его ходуном ходят. Смеётся. Ну и ладно. Жених, к слову, куда нервами покрепче. Смотрит на меня как на чебурашку, у которого вторая пара ушей отросла.
– Я похож на извращенца? – спрашивает всё с тем же выражением лица. Уши, видимо, ищет.
– Мне всё равно, на кого вы похожи. Я вас не знаю. Но, надеюсь, до всего выше перечисленного не дойдёт.
– Прекрати мне «выкать». Ты либо много бульварной литературы читаешь, либо сама книжонки пописываешь. Слишком буйная фантазия. Собирайся.
– Если что, я подстраховалась, – ставлю точку в разговоре, поднимаюсь с достоинством и удаляюсь. В спину мне не смеются и не бросают обидных уничижительных слов. Хоть это радует.
– Ну, что там?! – не находит места себе Синица – ходит, как цирковая лошадь, высоко поднимая колени. И каблуками по полу – цок-цок. Ей только плюмажа не хватает да красивой попоны.
Оля бросает на меня сочувствующий взгляд и продолжает мыть посуду.
– Готовься к свадьбе, Лин. Будешь свидетельницей. Не знаю почему и зачем ему приспичило на мне жениться, но, судя по всему, там всё серьёзно. Отправил меня вещи собирать. Сказал, что я больше здесь не работаю.
Девчонки ахают. Олька даже тарелку роняет и застывает с мокрыми руками. Синица – та вообще рот открыла и челюсть потеряла.
– Так это ж здорово? – суетится она, отмирая. Помогает мне переодеться и собрать нехитрый скарб, состоящий в основном из косметики и гигиенических средств.
– Да выкинь ты эту дрянь! – артачусь я, пытаясь спихнуть в мусорку полупустую пачку влажных салфеток.
– Не-не-не! – протестует Синица. – Надо тщательно всё своё собрать и не оставлять даже мелочи, чтобы не вернуться наверняка.
– Опять ты со своей чушью! – закатываю я глаза. – Ну, сколько можно, Лин? То позитивное мышление, то запросы мирозданию, теперь эти дурацкие приметы в ход пошли. Я не верю во всю эту ерунду!
– Ну и не верь, Тай, не верь. На кой тебе верить-то? – суетится подруга, утрамбовывая мои вещи в пакет. – Главное – вот жених нарисовался. Богатый, красивый, солидный. То, что доктор прописал. Любить тебя будет. Холить и лелеять. Дети от него красивые родятся – опять же.