Тот, кто меня купил - стр. 10
Сева поглядывает на часы и качает головой.
– Прости, Эд, но у меня важная встреча. Нужно вернуться.
– Тогда коротко и по существу, а дальше я уже сам.
Временами он меня раздражает, но Севу нужно принимать в комплекте «как есть» – со всеми его заморочками.
– Там всё очень скромно. Учится в университете – филология или философия, точно не скажу. Сирота. Живёт Тая у тётки. Эта мадам её и воспитывала. Гена говорит, строгая и жадная.
Сева бубнит охотно, вываливает собранную информацию так, словно он сам девочке биографию писал.
– Тая, значит.
– Да, Таисия Прохорова. Двадцать лет.
– А тётка у нас кто? – тяну из него сведения.
– Да кто её знает, – трёт Сева переносицу, – подробности, сам понимаешь, из одних уст не услышишь, а копать глубоко времени не было.
– Адрес хоть узнал?
– А, да-да, – с готовностью лезет во внутренний карман.
– Скажи водителю, а там я уже разберусь.
Как помощник Сева работник ценный, но когда дело касается женщин, у него другой радар вместо головы поднимается. Это ж надо – Тая. Так он это сказал, словно ему на карточку миллион привалило. Бряк!
Мой приезд под тёткин дом всполошил всю местную общественность: машина перегородила подъездную дорожку, и, видать, многих впечатлила. Мне пришлось к нужному дому идти пешком, а это достаточно приличное расстояние. И, понятное дело, местный бомонд встречал меня с преувеличенным интересом. Бабульки на лавочке разве что взглядом не раздели – так внимательно меня разглядывали.
Тут главное не дрогнуть, и я не оплошал: легко справился с кодовым замком, набирая номер квартиры Таиной тётки.
– Кто там? – голос осторожный и неприятный.
– Добрый день! Мне нужна Алевтина Витольдовна.
Тишина. Пауза.
– Вы по жалобе пришли?
– Можно сказать и так, – согласился, прислушиваясь к тишине. Такое впечатление, что даже птицы петь перестали, вслушиваясь в мой голос.
Дверь, щёлкнув, дала «добро» на вход, и Таина тётка почти сразу атаковала меня. Квартира, оказывается, на первом этаже находится.
– Всё, что вам сказали, – ложь. Я не маньячка какая-то и преследованиями не занимаюсь. Да, таскала за ухо, гадёныша, каюсь, но как же его не таскать, когда он всю стену изгадил? – ведёт она рукой по выкрашенной в голубую краску стене.
– Я собственноручно мыла панели, между прочим. И пальцем больше его не тронула. И не верьте, что у этого олуха психологическая травма – его и обухом не перешибёшь. Там нервы что канаты и наглость зашкаливает. А родители его по психиатрам водят – нежный цветок, видите ли.
– Я бы хотел поговорить не на лестничной площадке, – мягко прерываю её словесные излияния.