Топор правосудия - стр. 29
У Струге зашевелились под шапкой волосы. Быстро задав уточняющий вопрос, он понял, что палить начали только что.
– Быстро звони в милицию! – рявкнул Антон и побежал на второй этаж. – Куда пошел?! В квартиру любую зайди и набери ноль-два!
– А хрен тебе с маслом! – послышалось снизу. – Тут телефоны еще в прошлом году отключили!..
Семенихин, известный в своем кругу как Синий, и Витя Перец вышли из машины и зашли в подъезд. В последнее время оба сильно нервничали. Семенихин чудом избежал очередной отсидки лишь благодаря тому, что дело рассматривал известный в городе судья Струге.
Три месяца назад он был задержан патрулем вневедомственной охраны. Менты выехали на сообщение своего оператора на сработавшую сигнализацию одной из квартир. Ничего не подозревая о том, что соседнюю квартиру «обносят» двое придурков, Олежек Семенихин сидел в другой – напротив – и пил пиво с бывшим зоновским товарищем. Оба загремели на «общак» по «наркотической» статье. Каких-то пятнадцать граммов беспонтовой марихуаны, что они не успели сбросить в момент задержания, определили их дальнейшую судьбу на два года. Эти же самые два года оказались неплохим санаторием для восстановления подорванного наркотиками здоровья. В зоне с «отравой» было туго; более того, сама зона была «сучьей», поэтому особо разгуляться не пришлось. Они освободились и полностью избавились от наркотической зависимости. Это тот случай, когда «тюрьма исправляет». Оказавшись на свободе, Семенихин занимался не потреблением, а распространением. Уже через месяц он понял, что продавать и наживать скромный капитал гораздо выгоднее и приятнее, чем тратить деньги, уничтожая собственное здоровье.
Синий занимался исключительно оборотом мелких партий героина и гашиша, в то время как его лагерный друг не брезговал и другими способами улучшения своего материального положения. Однако и Перец не избежал ударов коварной судьбы. Буквально через неделю после того, как Олежку выгребли из подъезда его дома, он сам оказался в опальном положении. Очень удачный «влом» в квартиру, где живет богатая армянка, принес долю в пять тысяч долларов, но отправил несчастного Перченкова в скитания. Двоих подельников арестовали, потом одного выпустили. Скорее всего, того, кто и назвал имя Перца как третьего участника махновского налета на квартиру армянки. Перца объявили в розыск, но истинную причину такой лютой ненависти властей к другу Семенихин не знал.
Но это случится только через неделю. А в тот злополучный для Олежки вечер он спокойно пил пиво с Перцем, подсчитывал прибыль, а друг рассуждал о том, как бы однажды правильно обнести квартиру, которая была расположена напротив.