Топливо твоих кошмаров - стр. 35

После самоубийства отца Арина оказалась в детдоме, где ей пришлось отбросить всю нежность, хрупкость и ранимость своей натуры, став твердой и жесткой, словно гвоздь. Лишь врожденные прилежание и любовь к учебе позволили ей получить удовлетворительный результат и поступить в институт. Пособия от государства и стипендии не хватало, поэтому Арина взялась репетиторствовать.

Лишь по воле очередного «заказа» несчастная девушка оказалась в проклятом Доме, но сдаваться так просто она не собиралась. Недаром в детдоме за ней закрепилась присказка: «Аришка – даст на коврижки».

Верный слуга Управдома. Никто не знает, откуда он, что совершил и вовсе – был ли когда-либо человеком. Ходят слухи, что Управдом откопал его на самых нижних этажах Дома, куда не спускаются даже самые смелые обитатели. Также никто не знает, как выглядит лицо Венички, и что произойдет, если его увидеть. Веничка охраняет единственный выход из Дома – через окно второго этажа с выломанной решеткой. Ходят слухи, что эту лазейку Управдом оставил сам, в качестве издевки – ведь даже у грешников в аду есть надежда, иначе очень легко впасть в отчаяние и перестать страдать, а Управдому этого не нужно.

Единственная дочь Бориса и Надежды, Наташенька всегда винила во всех, происходящих с ней бедах исключительно саму себя. Добрый, светлый ребенок, родившийся не в той семье, она была растлена собственным отцом в возрасте семи лет. Вскоре после этого, отца посадили в тюрьму, но жизнь девочки лучше не стала. Мать зарабатывала копейки и нередко срывалась на дочери, оставляя на тонкой бледной коже следы от ремня и ожоги от плойки.

Первую попытку суицида девочка предприняла в десятилетнем возрасте – проглотила бритвенное лезвие. К счастью или к сожалению, ее удалось спасти. В следующий раз были таблетки. Методично, из раза в раз она пыталась себя уничтожить, ощущая вину и за содеянное, и за происходящее с ней. Вскоре с зоны откинулся отец и Наташенька вновь оказалась в круговороте жестоких изнасилований. Кто знает, может, очередная попытка суицида ей бы удалась, но в возрасте двенадцати лет Наташа вместе с семьей оказалась в Доме.

Обитель Порочных не позволяет забыть о собственных грехах – Дом наделил тело девочки чудовищной хрупкостью, будто в издевку над ее постоянными попытками покончить с собой. Наташенька приняла наказания и смирилась. Теперь, когда папа расплачивается ее холодной, фарфоровой плотью за самодельный спирт или пользует дочку сам, она даже не плачет. Лишь истово молится по ночам, чтобы Бог, если он есть, поскорее прибрал ее к себе. Но через стены Дома Бог ничего не слышал.