Тоннель - стр. 18
Он снова извинился, и у меня возникло ощущение, что он стесняется.
– Меня зовут Ян. Ян Кахуда.
Я представилась, и он с чувством пожал мне руку, словно бы раздумывая. И тут я поняла, что я его знаю. Видела раньше, скорее всего в баре гостиницы. Он мог быть одним из тех посетителей, что играли там в карты.
– Чем могу вам помочь? – вежливо осведомилась я.
Он уставился вниз на потрескавшиеся каменные ступени лестницы. Там и сям из трещин лезла трава.
– Я уже немолод, но если вам нужна помощь в саду, подрезать розы… Работы там будь здоров.
– Вы очень добры, – ответила я, толком не зная, как мне стоит отнестись к подобному предложению. Старику было явно за семьдесят, а то и все восемьдесят. – Вот только не знаю, есть ли у нас возможность кого-то нанять.
– Я был лучшим садовником в округе. Всему, что я знаю, я научился от отца. Он работал в этой усадьбе. Давным-давно.
– Здесь? В самом деле? С виноградником?
– Со всем, – с нажимом произнес старик, – вино, сад, розы… – Он огляделся, но в сумерках возле величественного входа можно было различить только густые заросли и сорную траву.
– Тогда вам должно быть известно, что за сорта винограда здесь выращивали? – тут же спросила я.
Старик медленно кивнул, словно силясь что-то разглядеть у меня за спиной.
– Прежде всего «мюллер-тургау». А в давние времена еще и «блауэр португизер» и «рислинг». Это было до меня. Думаю, еще до чумы. Вам, разумеется, известно о винной чуме?
– Просто фантастика! Заходите, вы должны обязательно мне все рассказать.
Оказавшись в холле, Ян Кахуда поискал взглядом половик, чтобы вытереть ноги. Но мы там еще не убирались, скорее наоборот, повсюду виднелись рулоны обоев и банки с краской. Меня переполнял, мягко говоря, чистый восторг. В бумагах на недвижимость владельцем усадьбы значился город, ничьих имен указано не было. Мы спрашивали риелтора, сколько времени пустовал дом и когда прекратилось производство вина, но тот ответил только, что еще заглянет к нам. Однако так до сих пор и не заглянул.
– Так, выходит, ваш отец знал тех, кто здесь жил, – обрадовалась я.
– Он был всего лишь наемным работником.
– А вы сами здесь когда-нибудь бывали?
– Я тогда был еще ребенком. – Ян Кахуда оглянулся на витражные стекла, чей цвет в сгущающих сумерках был уже неразличим. Здесь не было ни одной работающей лампы, поэтому в холле свет мы не зажигали. – Мы бегали, играли…
Я рассмеялась:
– Да, я слышала разговоры об этом в гостинице. Охотились за волками-оборотнями и играли в войнушку… Кстати, вас там не было сегодня? Мне кажется, я вас знаю.