Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия - стр. 6
Кроме ее хрупкой фигурки, ничего живого не было в этой протянувшейся от горизонта до горизонта песчано-скалистой пустыне. Все здесь было бесцветно, кроме синевато-серых волнистых облаков, бесшумной толпой плывших над ее головой. Бездонные небеса через неравные промежутки времени прожигала молния, ослепляя ее… Но то была гроза из снов. Ее создали чувство и чудо – ни то ни другое не остановит ее.
Сарита продолжала свой путь. Ее дыхание эхом отдавалось в тишине. Пульс у нее участился, а грудь вздымалась, как будто она и впрямь с трудом брела по пустыне. Возможно, так и было. Никогда еще не приходилось ей предпринимать такое путешествие. Неизвестно, что ее ждет, какую цену придется заплатить ее телу. Она шла и старалась успокоиться. Страху не одолеть ее. Да, она стара. Но, хоть она и отпраздновала недавно свой девяносто второй день рождения, не пришло еще время ей покидать мир материи и смыслов. А значит, и ему еще рано. Нельзя ее сыну умирать, пока у нее есть силы бороться за него. Она остановилась, чтобы перевести дух, и позволила улыбке смыть с лица напряжение. Да, у нее есть силы. В этом странном пространстве между этим миром и тем ее любовь восторжествует. Ободренная, она поставила сумку на землю и расправила плечи, завязав концы шали на шее неплотным узлом. На ней была ночная рубашка из тонкого хлопка, легко пропускавшая безветренный холод, было зябко. Но это не важно. Дороги назад уже нет. Пусть ее чувства не узна́ют его – сердце узнает. Еще раз оглядевшись, она подняла тяжелую сумку другой рукой и решительно побрела дальше.
Это была нейлоновая хозяйственная сумка – с такой она ходила на рынок прохладными ранними утрами в Гвадалахаре, перед самым рождением ее младшего сына. Снаружи ее украшало яркое цветное изображение Девы Марии, а внутри лежало множество предметов, освященных ее молитвами и намерением. Она слегка встряхнула сумку, как бы утверждаясь в своей миссии, и вспомнила те давние дни перед появлением на свет ее тринадцатого ребенка, когда вся жизнь, казалось, подбадривала ее. Славное это было время: ей было сорок три года, она была все еще хороша собой, замужем за молодым красавцем, которому уже подарила трех сыновей. Он женился на ней, едва закончив учебу, – его не остановил ни ее возраст, ни девять детей от предыдущего брака. Он пошел наперекор своей семье. Поговаривали, что она его приворожила. Всегда ведь найдутся такие, кто никому не верит. Поженились они по любви, чистой и простой. В любви родились у них и четыре здоровых сына.
Старая женщина замедлила шаг и остановилась. Гроза все еще сверкала молниями и неистовствовала, но больше не было этой зловещей тишины. Теперь, кроме приглушенного звука собственного дыхания, она слышала что-то еще. Вдалеке вместо грома с нарастающей силой штормового ветра звучала музыка. Он где-то рядом, чувствовала она. Она постояла, прислушиваясь, и вдруг поняла – да это же знакомая песня несется от горизонта навстречу ярости неба! Вот что это за музыка! Как давно это было. Как раз такую мальчишкой пел ее сын, водя пальчиками по струнам воображаемой гитары, выпевая бессмысленные слоги и всем телом трясясь в ритм, в подражание старшим братьям. Как же он называл этот грохот, как?.. Ах, вот!