Толкование на Евангелие от Иоанна - стр. 67

1. Недавно мы говорили, что Иоанн, – разрешая недоумение тех, которые стали бы сами с собою рассуждать, почему Христос, пришедши на проповедь после Иоанна, стал первее и славнее его, – присовокупляет: яко первее мене бе. Это – одна причина. Но евангелист представляет и другую, которая ныне высказана (в Евангелии). Какую же? От исполнения Его, говорит он, мы еси прияхом и благодать воз благодать. Затем приводит еще иную причину. Какую? Яко закон Моисеом дан бысть, благодать же и истина Иисус Христом бысть (ст. 17). Но что же значат, скажешь ты, слова: и от исполнения Его мы еси прияхом? К этому и надобно теперь обратить слово. У Него, говорит евангелист, не заимствованный дар; но Он есть самый источник, самый корень всех благ, – самосущая жизнь, самобытный свет, самосовершенная истина. Он не удерживает обилия благ в Себе Самом, но изливает его на всех других и, изливая, с лихвой Сам пребывает всегда полным; ущедряя других, Сам ни в чем не умаляется; всегда источая и всем сообщая эти блага, остается в том же совершенстве. А что имею я в себе (говорит Иоанн), это заимствованное, так как я получил от другого, – это нечто малое из всего и как бы скудная капля пред невыразимой пучиной и безбрежным морем. Лучше же сказать – и это подобие не может изобразить того, что мы усиливаемся высказать. Отдели от моря каплю, – и море тем самым уменьшится, хотя уменьшение и не заметно. Но о том источнике нельзя этого сказать: сколько бы ни исчерпывали его, он нисколько не уменьшается. Итак, нужно перейти к некоторому другому подобию; и оно, конечно, будет слабо и не может изъяснить нам того, чего мы доискиваемся, но, по крайней мере, ближе первого приведет нас к предположенной мысли. Представим себе источник огня, – и вот от него возжигается тысяча, две, три и больше светильников. Не остается ли огонь в одной и той же полноте и после того, как сообщит свою силу столь многим светильникам? Это известно каждому. Если же в телах делимых и чрез отнятие (частиц) уменьшаемых находится нечто такое, что и после сообщения своих сил другим телам нисколько не уменьшается, то гораздо в высшей степени это должно быть в силе бестелесной и бессмертной. Если воспринимаемое здесь[22] есть и сущность и тело, и делится и не делится, то, когда речь идет о силе, и притом силе, исходящей от бестелесной сущности, гораздо более несомненно то, что она не подвержена ничему такому. Потому-то и говорит Иоанн: и от исполнения Его мы еси прияхом, – и свое свидетельство соединяет со свидетельством Крестителя. Слова: