Только ты - стр. 15

- В Швейцарию, - усмехнувшись, отвечает усач.

Это настолько неожиданно, что я даже опешиваю.

- А… А зачем? – осторожно спрашиваю я.

- Узнаешь, - фыркает усач, и снова поворачивается лицом к дороге впереди.

Некоторое время мы едем молча.

- Ты бы музыку какую включил, - хрипит бугай. – А то, бля, тоска. Не выкинься этот придурок, сейчас бы в бильярд играли.

- На бильярде, - отзывается короткостриженный за рулём. – Играют на бильярде, а не в.

- Да мне похер, Вась, «на» или «в», - раздражённо говорит бугай. – Мне по факту с этой козой кататься туда-сюда – вообще не в кайф. Ты включишь музыку, нет?

Усач останавливающим жестом поднимает левую руку:

- Погоди с музыкой. Мне звонок сделать надо.

Короткостриженный молча кивает.

Мы несёмся по освещённому фонарями ночному шоссе с редкими встречными машинами. По обе стороны – чёрные стены леса.

Усач «Иваныч» поворачивается к нам.

- Только предварительно осмотри её, - кивает он на меня бугаю. – Мало ли, прослушка. Вряд ли, конечно, но перестрахуемся.

- Нет у меня прослушки, - устало говорю я.

Слёзы высыхают на щеках.

- Тебя не спрашивал никто, - говорит усач. – Сопротивляться не рекомендую. Мы это всё равно сделаем, а вот если ты будешь строить из себя хер знает чё, могут быть синяки и ссадины. И нас за это не похвалят и тебе это вряд ли понравится. И на этом основании, предлагаю тебе просто пойти нам навстречу и понять, что ничего личного тут нет. Это просто мера предосторожности. Ты поняла?

Вздохнув, обречённо киваю.

Бугай хватает меня и разворачивает лицом к себе.

Я сглатываю и устало закрываю глаза.

Бугай облапывает меня, заставляет привстать, снять куртку, тщательно ощупывает её, особенно карманы, воротник и рукава, заглядывает под пуловер, водит по моему телу своими грубыми шершавыми ладонями в поисках «жучков», ощупывает ноги, заставляет снять обувь и носки, копается в них.

Чувствую себя отвратительно. Вещью. Но возражать не смею – что я сделаю против трёх мужиков в салоне автомобиля, несущегося по шоссе?

- Порядок, - наконец удовлетворённо говорит бугай и отсаживается к окну. – Чистая, вроде.

- Так «вроде» или «чистая»? – уточняет усач.

- Иваныч, я ничего не нашёл. А мобильник и сумочка её – у тебя.

Усач удовлетворённо кивает и говорит мне:

- Обуйся.

Я послушно принимаюсь поочерёдно надевать на ноги ботинки и шнуровать их.

- Алло, Сань, - слышу я голос усача. - Слушаешь? Да. Нет. Да эксцесс небольшой. Знаешь уже? Ну, тем лучше. Да забей. Я чё звоню… Документы на Антипову нужны. Сейчас. С лёгким паром! Да, все. Загран, виза, все. Затем, что она похожа, Саша! – рявкает в трубку усач. – Да и посрать! Нет, Шумейко не подойдёт, она брюнетка, а эта русая. И вообще лицо другое! – некоторое время он слушает, пытаясь вставить слово, а потом снова взрывается бранью: - Да мне посрать, Саша! Езжай, значит, за ними в Подольск! И ничего, блядь, подождёт! Это куда важнее! Да! Да! Потому что босс сказал везти её к нему! Да, Саша, да! Это срочно! Сейчас её в розыск объявят – и всё, блядь, жопа! Её вывозить из страны надо туда, где не выдадут. А кто будет их оформлять? Ты?! Может, Пушкин?! Вот-вот. Кто ей их вообще щас оформит, сам подумай? – снова молчит, а потому же тише продолжает: - Да ничё не будет. Везде свои люди, Саша. Это формальность. Но она нужна! А у тебя есть время. Да. Я сейчас джетом буду заниматься, так что успеешь. А её никто и не собирается светить, Саша! Ты меня за идиота-то не держи! – опять слушает, на этот раз без попыток перебить собеседника, а потом уже почти спокойно говорит: – На «Глобал 6000» полетим. Смской босс сбросил. Да, там уже готовят его. Ты успеваешь, Саша. Есть даже люфт небольшой. Но ты не злоупотребляй. Хорошо. Хорошо. Вот, другой разговор. Всё, я тебя жду. Всё, давай. На связи.