Только (не) мы - стр. 45
Все собравшиеся девушки оказались малознакомы между собой: с каждой была связана своя отдельная история дружбы, но моя история получилась, должно быть, самой скучной: мы с Габриелей познакомились в институте, учились на параллельных потоках. Я — латышка, Габи — литовка, обе — прибалтийские блондинки, слышавшие миллион раз анекдот «Далеко ли до Таллина?», несмотря на то, что ни я, ни Габриеля никогда не бывали в Эстонии. И это притом, что мы учились среди гуманитариев, которые, по идее, должны были знать такие нюансы. Мой поросший бородой эстонский анекдот никто не оценил по достоинству. И я постаралась сместиться в нишу безмолвных слушателей.
Вдруг в квартиру позвонили, но не просто нажали на звонок и остались ждать, а принялись трезвонить неистово, будто упреждая о пожаре.
Габи бросилась к дверям. Остальные девушки рванули за ней, нисколько не стесняясь того, что у нас пижамная вечеринка, и все приоделись так, будто бы, кроме эротических магазинов, нигде не продаются наряды для сна. Я в своей флисовой пижамке с зайцами выглядела ребёнком, проснувшимся посреди оргии взрослых. И всё-таки я тоже пошла смотреть, кто это к нам так отчаянно стучится.
На пороге стоял мужчина в костюме полицейского из голливудских боевиков. Он заявил, что на нас поступила жалоба, шагнул в квартиру с озорным видом и добавил:
— Что-то у вас слишком тихо!
Девочки запрыгали на месте. Теперь в коридоре выплясывал заводной стриптизёр, а девичник приобрёл законченное оформление в виде наёмного работника, который добрых полчаса развлекал подвыпивших женщин.
Вскоре все вновь оказались в комнате. Наш «полицейский» переодевался несколько раз, преображаясь то в фараона, то в индейца. Каждое выступление он обнажался сначала по пояс, вытаскивал кого-нибудь из девушек, сажал на стул и льнул к ним во время танца, изображая дикую страсть. Затем очередь доходила до нижней части костюма, которую стриптизёр срывал одним движением. Хор девичьих голосов резко подскакивал на октаву выше. Габриеля даже осмелилась пасть на пол, в то время как танцор, зажатый между её ног, совершал плавные поступательные движения.
При взгляде со стороны вполне могло померещиться, что двое танцующих в действительности не танцуют, а занимаются любовью. Габи с пылом обвивала за шею нависшего над ней незнакомого мужчину и подавалась ему навстречу.
Почему-то я тогда закрыла глаза. Мне не хватило внутренних слов и воздуха, чтобы прожить эту сцену легко. Неестественная фальшь страсти, глупое показушничество в тот момент представились мне глумлением над тем, что должно объединять двух любящих людей.