Только (не) мы - стр. 35
Уставившись взглядом в окно, я считала звёзды. Такие многочисленные и далёкие, они не утешали меня.
Вдруг я почувствовала, да, именно почувствовала, что Тони не спит, как и я. Как и я, он смотрит на те же звёзды, смотрит поверх моей спины, поверх моего силуэта во тьме. Если бы я повернулась, если бы шелохнулась хоть чуть-чуть, не знаю, что произошло бы дальше. А точнее — знаю слишком хорошо.
Тони мягко выдыхал носом и полуоткрытым ртом в мой затылок, от этого кружилась голова.
Ближе. Ещё ближе…
Всего несколько сантиметров разделяют его губы и мои волосы, которые подрагивают от учащённого дыхания. Мне стало физически больно оттого, как скрутило живот, как замкнуло горло. Никогда, никогда раньше я не испытывала ничего подобного.
«Нельзя, — повторяла я себе. — Нельзя. Нельзя.»
Прошёл час, а может, и больше.
Тони встал с кровати, ушёл в ванную. Через пятнадцать минут он вышел, оделся и сделал вид, что будит меня. Я же сделала вид, что разбужена. Мне тоже нужен был душ. А ещё нужен был виски и какой-нибудь твёрдый предмет, чтобы ударить им себя, и, возможно, хоть так облегчить ночной кошмар, который чуть не свёл меня с ума.
После завтрака мы сели в машину. Тони включил телефон, и вскоре ему позвонила Катя. Я поняла это, потому что Тони не стал выводить звонок на громкую связь, как делал прежде. И пока он разговаривал, подбирая самые нейтральные реплики, я думала о том, как мне выжить в эту зиму, чтобы к весне дописать роман, ни разу не взглянув на чёрную визитку, которая осталась в моём кошельке. Конечно, задача была непосильной, но я упрямо верила, что справлюсь.
Тони высадил меня там же, у дома, откуда забирал вчера с утра. Мы попрощались, я вышла.
Пошла, прямо, уверенно, спокойно по чистому снегу. Он хрустел и переливался под искусственным вечерним светом.
— Лиз! — Тони выскочил из машины и подбежал ко мне.
Мы снова стоим и смотрим друг другу в глаза. Из отрытого рта Тони клубами вырывается пар. Его бледные щёки краснеют от мороза, мои — от подкативших слёз, которые я сдерживаю отчаянно.
— На нашем месте любые другие люди поступили были бы иначе сегодня ночью, — рассуждает он.
Я понимаю, о чём он говорит и соглашаюсь кивком:
— Да. Другие. Кто угодно, только не мы.
— Давай хотя бы обнимемся. На прощание, — говорит Тони.
«Не говори такого», — отвечаю я ему в мыслях, а сама молчу.
— Я всё понимаю, — произносит Тони теми же губами, что умеют беспечно улыбаться, а во сне жарко целуют воздух, который мы оба имеем право вдыхать, но не имеем права прекратить дышать в общем поцелуе. — Лиз, я хочу сказать, что в любой момент ты можешь мне позвонить. Но если не позвонишь, я пойму.