Толерантные рассказы про людей и собак - стр. 2
Скажем, любого здорового читателя этой книги передернет от действующих в ней, пусть и на периферии ее сюжета, педофилов. Почему? Да как раз потому что о них говорится от лица мальчика, который, как Наташа в театре, видит только фактическую сторону дела, у которого еще не сформированы социокультурные коды и моральные нормы – соответственно, и осудить он ничего не в состоянии, только удивиться странному. Зачем автор делает это с нами? Да для того чтобы побольнее столкнуть нас со страшной реальностью педофилии, заставить машину нашей морали работать на полных оборотах – потому что, когда она так работает, она требует от нас активного сопротивления злу.
Ну, ужас все-таки в «Толерантной таксе» не главное; в целом перед вами одна из самых смешных книг, написанных на русском языке за последнюю четверть века. Это книга прежде всего сатирическая, причем тотально сатирическая. И читая ее и узнавая, как в зеркале, в ней всю общественную, как сейчас говорят, повестку последних лет, читатель складывается пополам от хохота.
Почему? Все потому же: рассказчик, сообщая нам о произошедших с ним, его родителями, друзьями его родителей, их детьми, а кроме того, и с разными животными событиях, не соблюдает ни наших конвенций, ни нашего речевого этикета, ему неизвестно, что мы заранее согласились считать правильным, а что нет, в чем мы все согласны, а о чем вообще не говорим вслух. А откуда ему все это знать? Ему, ребенку, еще только предстоит встраиваться в эту странную взрослую жизнь, а пока он за ней с любопытством наблюдает, и только.
А жизнь эта в повести сатирически сгущена. Тут и русские марши, и марши несогласных, и скины, и хипстеры, и ЛГБТ, и гомофобы, и сексисты, и феминисты – все это на небольшом пространстве ближайшего жизненного окружения главного героя. На всякий случай отметим: так в жизни не бывает, это тоже литературный прием – прием сгущения, позволяющий в малой литературной форме затронуть большее количество тем, поднять больше проблем.
Мы сказали: сатира. Но жанр сатиры тем и отличается от просто юмора, что ее автор не просто высмеивает – а автор «Толерантной таксы», очевидно, высмеивает всех и вся, – сатирик делает это с определенной моральной позиции. Которая, как мы уже сказали, в «Толерантной таксе» принципиально отсутствует. Не может быть еще моральных принципов у маленького мальчика, но зато у него есть здравый смысл. И именно он, простой здравый смысл, и занимает во внутренней структуре повести то место моральной инстанции, с которого высмеиваются и правые, и левые, и белые, и голубые, и русофобы, и русопяты, и условные «патриоты», и условные «либералы».