Токсичная книга - стр. 14
Люди часто пытаются объяснить мне, откуда я черпаю свое вдохновение. Я живу в Цюрихе. Мне 72 года. Предпочитаю сидеть дома с любимой женой Кармен, кошкой и регулярно навещающими меня друзьями, нежели выбираться наружу и отбиваться от фанатов и журналистов. Иногда меня, правда, злит, что некоторые арт-критики принижают стоимость моих работ только потому, что среди моих поклонников гораздо больше представителей субкультур, чем скучной верхушки арт-истеблишмента. Мои работы не кажутся мне порнографичными. Сексуальность – часть нашей человеческой жизни, иногда она становится и частью моих работ. Во всяком случае, я не возражаю против умело сделанных порнографических фильмов. Но то, что нам каждый день показывают по телевизору, возможно, гораздо более непристойно, чем то, что обычно принято называть порнографией.[4]
Наивно было бы полагать, что всё вдохновение героя – исключительно фантазии, рождённые прочтением Лотреамона и мрачной игрой Теней. Когда ты понимаешь, что внутри тебя некая сила уже готова зачать, ты начинаешь искать Творческое Семя, которое вступит в яркий метафизический танец с твоим естеством и породит нечто новое и неизвестное, ещё недоступное тебе. Эта сила, в потенциале своём, может представать ноющим чувством, разливающимся от солнечного сплетения горизонтально во все стороны. Она даёт ощутить те ремни, которыми перетянут промежуток между третьим и пятым рёбрами. И когда ты видишь или слышишь недостающую часть мозаики, которая уже готова собраться внутри тебя, рёбра, кажется, размыкаются и сливаются воедино с этой Бессмысленной Пропастью, дарующей нам Творчество. И при слиянии этом нутро создателя становится инструментом, идеально настроенным на одну волну с его вселенной – его Тёмным или Светлым миром. Вдохновение это – смоляные губы мрачного душного колодца, которые жаждут поцелуя. Вдохновение это – первый жёлтый лист, слетевший с берёзы в старом чарующем парке. Вдохновение это – спокойствие дикого зверя, живущего на скалистых откосах гор. И в своём колодце снов, наполненном мрачной вязкой болотной водой, Гигер, несомненно, видел очертания этих образов. Видел их в зеркале, наблюдая устаревание своего вместилища сознания. Видел их в тёмном подвале собственного шато Сен-Жермен в Грюйере, в котором практически безвылазно провёл свои последние 16 лет жизни. Да, великий мастер, как кажется, ничего не придумывал сам – всё, что являлось ему, являлось в мучительно тягучих снах. И все образы чудовищ, созданные по заказу «Голливуда» ли, или переданные на полотне, изначально живы. Они существовали задолго до Гигера и просто ждали своего появления, ждали, когда можно проломить грудную клетку своего творца и явить себя миру во всем своём ужасающем великолепии.