Токсичная книга - стр. 13
И вот холодные тона от зелёного до светло-металлического снова покрывают холст под аэрографом. Они создают объём. Они создают событие. Они проявляют в жизнь то, чего ранее никогда не было. Так творится магия. Магия, которая станет настолько реальной, что то ли в датском, то ли в голландском аэропорту художника задержат на таможне, поскольку примут его работы за фотографии. Прибывший на место эксперт будет долго крутиться вокруг холстов и в итоге скажет, что это действительно похоже на работу краскопультом. Гигер будет более чем раздосадован: «Где, они думали, что я это всё сфотографировал? В аду?»
И вот эта огромная погибшая космическая база. Внутри – большими буквами – внушительная надпись «Надежда Хадли». И, продвигаясь по её коридорам, уже нельзя чувствовать себя в безопасности: стены покрыты причудливой вязью слюны и биополимерной смолы, кое-где встречаются коконы с крепко упакованными в них людьми, ждущими перерождения. И кто знает, может быть, человек является определённой питательной средой для развития некого нового сверхвида? Или, как минимум, переходным звеном в долгом процессе эволюции? Ведь эволюция, как известно, заканчивается для тех, кто решил, что она закончилась. Личная эволюция – это личное решение каждого отдельно взятого человека. А насильственная эволюция – один из предположительных сценариев развития нашего вида, лукаво предложенный фантастами. Во вселенной Dead Space, например, человек тоже служит благодатной средой для развития новой отдельной расы – некроморфов. Теренс МакКенна предполагал, что самый обычный галлюциногенный гриб может быть космическим путешественником, который достиг земли только с одной целью – соединиться с нервной системой человека и превратить как себя, так и его в существо, стоящее на эволюционную ступень выше. Так чем же плохи в этом плане ксеноморфы Гигера, заимствующие часть своего образа от бывшего хозяина, в чьей утробе они проходили развитие?
Но коридор заканчивается, и вот мы попадаем в стерильную хирургическую комнату, где нас окружают десятки больших и маленьких колб и пробирок, в каждой из которых уже заключён некий элемент жизни. Это могут быть извивающиеся лицехваты и какие-то органические материалы, органы для пересадки или нечто абсолютно фантастическое и непонятное. А на столе прямо перед нами – самый обычный, как кажется, человек… Он находится в агонии, его грудная клетка, то поднимающаяся, то опускающаяся, скрывает в себе истинное чудо космической жизни. И когда кости треснут, как спелый арбуз, а плоть будет прорвана, на поверхность из тела уже появляется этот маленький грудолом, который быстро и вёртко скрывается в вентиляционной отдушине. Мы же подходим ближе к бедолаге и, при первом же осмотре, внутренний мир человека сразу приобретает свои самые реальные черты. Сосуды внутри тела уже предстают в нашем сознании самыми прочными из трубок, которые природа могла бы придумать для нашего организма. Вы видите, как они неровными толчками продолжают прогонять по телу кровь – пенящуюся и не желающую останавливать свой бег. Видимо, где-то случился прорыв в этих смешных трубочках и теперь они заполнены кровью только на треть – можно разглядеть пузырьки воздуха, которые и создают эту невероятную пену внутри механизма. Огромные меха лёгких начинают синеть – это вызвано остановкой дыхания и постепенным замедлением тока крови. Лёгкие приобретают неестественный для них оттенок, отличающийся от характерного насыщенностью тёмного цвета. И механизм, естественно, прекращает свою работу. А теперь посмотрите на работы Гигера. Не тоже ли самое видим мы на них?