То было давно… - стр. 46
Тут я вспомнил, что я наказал слуге Леньке и охотнику Герасиму, что когда приедут приятели и будут у колодца пытать эхо, чтобы те из сарая в трубку отвечали, что на язык взбредет, но только посердитей.
– Ладно, – согласился тогда Герасим, посмеиваясь.
– Какое же это эхо? Это не иначе, как туда посажен кто-нибудь насмех… – обижался Иван Иванович. – Я не кто-нибудь, я оставлен при университете приват-доцентом, а он меня из колодца так и этак. Это уж, я скажу, не шутки, это уже чересчур…
«Что такое? – подумал я. – Что-нибудь Ленька надерзил».
– Пустяки, – говорю, – ерунда. Может быть, кто и залез в колодезь.
– Ну-ка, пойдем, – сказал Павел Александрович. – Интересно, что он будет тебе говорить… Ленька, – позвал Павел Александрович.
Вошли Ленька и Герасим.
– Дай-ка якорь и веревку, – сказал Шаляпин, – мы посмотрим, в чем дело, какого сукина сына туда, в колодезь, посадили.
Взяли якорь и веревки и пошли к колодцу.
Василий Сергеевич так и заливался смехом.
Такого колодца нигде нет. Что делается! Колодезь пустой – и кто говорит, неизвестно.
Подошли к колодцу. Сначала долго смотрели на воду, потом друг на друга. Потом доктор Иван Иванович, наклоняясь в колодезь, громко сказал:
– Послушай, любезный, что ты там?.. – и закашлялся.
Слышно было, как эхо ответило кашлем. Вдруг громким басом кто-то сказал из колодца:
– Доктор, а кашель-то у тебя акцизный, с перепою…
– Слышите?! – обернувшись к нам, сказал Иван Иванович. – Какой голубчик там сидит…
– Постой, – перебил Павел Александрович и, подойдя к колодцу, крикнул в него: – Вылезай, в последний раз тебя кличу, не то…
– Вот я тебя покличу, – ответил колодезь басом. – Вот постой, вылезу да морду тебе натычу…
– Что? Слышите? – сердился Павел Александрович. – Какой хам, какое наглое животное! Слышите?
– Ну, Юрий, спроси-ка ты чего-нибудь, что зря стоишь, – сказал, смеясь, Василий Сергеевич. – Или ты, Николай.
– Ну его к черту… Надоело…
А Коля, нагнувшись, спросил в колодезь:
– Любезный, скажи-ка…
– Что говорить, – ответил ему голос из колодца, – вы бы, Николай Васильич, хоть бы гульфик застегнули…
Приятель Коля, отойдя от колодца, стал осматривать себя и застегнул гульфик.
– Ну и ловко устроено, – удивлялся Шаляпин. – Знаешь, я не могу догадаться, как это сделано.
Он засмеялся, посмотрев на меня.
– И, Господи, что это вам колодезь дался? – сказал, подойдя, сторож дома моего, Дедушка. – Афросинья тужит – пироги остынут. «Пойди, – говорит, – позови господ, а то чего они от колодца одурели вовсе…»
Корощенко опять чего-то крикнул в колодезь, но колодезь замолк, и только прежнее эхо ласково повторило звук.