Тихоня. В поисках утраченной магии. - стр. 24
Не успела я и слова вымолвить в своё оправдание, как на шум сбежались, кажется, все работники конюшни! И впереди всех громила Брокс. Вот незадача! Красные от негодования маленькие глазки громилы сверкали крайне недобро! И почему-то сверлили именно меня… Когда же его толстый, словно сарделька, палец указал в мою сторону, у меня от страха колени подкосились.
— Негодяй! Так и знал, с тобой не все чисто! Печенкой чуял подвох! Вот так, с улицы новый работник? Ха! Решил погубить нашего чемпиона?
Я покрутила головой, в поисках путей отступления. И в ужасе замерла, глядя, как из стойла фаворита, пошатываясь и держась за голову, выбрался раненый мужчина. И тоже в зелено-красном костюме. Но без сапог… Конь всхрапнул, нарушая тишину. Я с удивлением уставилась на незнакомца, потом на пришибленного наездника, а потом на ничего не понимающих работников конюшни. В голове в одну секунду сложилась картинка. Переведя взгляд на ночного незнакомца, которого бандиты звали Максом, я удивленно приподняла бровь. В ответ получила насмешливую полуулыбку и подмигивание. А потом тишину разрезал дикий гвалт. И громче всех голосил пришибленный наездник фаворита. Он вытянул дрожащую руку вперёд и указал на Макса.
— Самозванец! Держите его! Он украл мои сапоги и часы лорда Эррвина!
Незнакомец, словно выпущенная из лука стрела, метнулся к фавориту и одним махом оседлал его. Конь взвился, заржал и приготовился рвануть с места. Народ кинулся в рассыпную. Замешкалась только я. И перед глазами уже мелькнула картинка, как я получаю копытом в лоб. Но жеребец в последнее мгновение остановился. И я даже почувствовала на своём лице тёплое, лошадиное дыхание.
— Мама…
Вот, пожалуй, и все, что я успела прошептать. Потому как меня дернули за грудки и приподняли над полом. А после перекинули через седло! От удара дыхание сбилось. И все, что я смогла сделать, это мертвой хваткой вцепиться в сапог похитителя и наблюдать, как жеребец, перебирая ногами, рванул вперёд. Перед глазами замелькал дощатый пол, потом песок ипподрома, а потом конь взял в прыжке невысокую ограду! У меня от боли в груди сбилось дыхание. Но свалиться с жеребца мне не дала сильная мужская рука, придавившая к седлу. Теперь мое дыхание сбилось от возмущения. Потому как рука этого наглеца сползла мне на пятую точку! И зря Малавар утверждал, будто у меня отсутствуют формы… Вот этот негодяй явно нашёл за что подержаться! Я забрыкалась. А в ответ получила лишь несильный, но обидный шлепок.
— Тише, тише, не то свалишься под копыта нашего горячего чемпиона…— в мужском голосе было столько насмешки, что я вскипела!