«The Coliseum» (Колизей). Часть 2 - стр. 64

– Да что ты все Самсонов, Самсонов… заладила. Мало ли что говорит твой Самсонов.

– Не груби. Самсонов – мой муж. Правду понимает несколько иначе. «Где теплее там и родина» – не про него.

– Может, и про заповеди слышал? – злая ирония не оставляла подругу.

– Слышал. Не убий, не укради и сильно не прелюбодействуй.

Галина рассмеялась так громко, что в зал выглянула официантка.

– Не сильно… говоришь?

– А большинство живет именно так – не убивает, не крадет… остальное в меру – Самсонов правду замечает, – Толстова вздохнула. – Еще поучиться надо.

– Уж не у него ли? Больно остроумен. Не в меру.

– Остроумие всем нравится и такие люди желанны в любой компании.

– Только и по зубам такие получают чаще всего, – холодно парировала соседка.

– Именно, – спокойно ответила Людмила. – И всегда с пользой.

Галина и до этого с интересом наблюдала результат собственных манипуляций настроением подруги, но тут искренне удивилась.

– Позволь им шаманить дальше, на «уроках», сценах, в книгах, – продолжала Толстова, – будет как в Украине – брат на брата, сын на отца. «Гуляй-поле» как в гражданскую. А потом… «яценюки-то»31 – в Америку.

– Так у него гражданство американское.

– Гражданство у них Иудино! Будь уверена, пока люди стонут от этой мрази, я напоминать им об этом буду … как топтали, губили. Как стреляли в затылок и толкали в ров целую нацию. По смерти покою не дам!.. прости, Господи! – Людмила быстро перекрестилась и откинулась на спинку в каком-то отчаянии.

Галина Андреевна меж тем тонула в удовольствии: во, блаженная! В глазах стояло восхищение: каково! И тоже отодвинулась, сложив руки на груди – так раскрутить подругу редко удавалось. Особенно после замужества.

Толстова махнула рукой, огляделась и, довольная невниманием к ним, бросила:

– Давай о другом… что Полина-то? Кроме зала нерожденных? Ты про Метелицу спрашивала?

Собеседница ухмыльнулась, помня обвинение в «поворотах». Довольство не сходило с лица:

– Да она сама была в таком состоянии… как замороженная. На ходу перебросились – в туалет или куда спешила… а потом я в партер пробралась… чтоб с мужем-то поздороваться – так Полина будто застыла… как не видит. Тот ручку-то поцеловал и плечами пожал. На ее-то реакцию. – Галина назидательно качнула головой. – Меняемся на глазах! Вот от нее всегда была готова услышать: «Стоять насмерть». А сейчас и ты. Не-е-ет, с окружением непорядок, – голова покачалась иначе. – А вчера знакомая говорила, будто Полина вообще тронулась. Сама не своя. Может, и ты? Несколько не в себе?.. – брови с иронией поднялись. – Может, вся драматургия в этом?