«The Coliseum» (Колизей). Часть 2 - стр. 43

Намедни они с Бочкаревым снова «гудели» в пивном баре, во дворах позади «драмтеатра». И снова он начал спьяну приставать к женщинам за столиком рядом. Нет, нет, без особых целей. Бочкарев, как всегда, пытался его урезонить, но соседки парой веселых шуток поддержали порыв, а потом и вовсе пересели к ним. Остаток вечера уже Самсонов поражался способности друга – менять настроение, желания и «табу».

Финал же «праздника» был до удивления знаком всем любителям «оторваться». Но его, финала «знакомые» – оба «тысячеликих» пола неопределенного возраста – точно знали степень дозволенности и те слова оправдания, которые привычно разделяло снисходительное общество. Однако, ни первые, ни вторые так же «привычно» не видели и не хотели видеть попрание других планок и совсем иных степеней. Которые неизменно стучатся и требуют того же, видя снисхождение прежним. Как и случилось далеко-далеко от барных стоек Иркутска, на улицах соседней Украины, где «оторваться» решили покруче. Где стреляли и калечили, также рассчитывая на оправдание и снисходительность. Называя все чаще и чаще могилы «массовыми захоронениями», декларируя «новые» степени дозволенности в деле попрания человечности.

Несчастье же, по мнению «столиков» по всему миру в этот вечер, заключалось в другом – соседям просто не посчастливилось урвать лишний кусок удовольствия, как сегодня им. А вовсе не в страданиях, которые и были результатом такого мнения. Которые уже когда-то и где-то приводили к печальному финалу. Снисходительному обществу претила память о неприятном. Оно не хотело понимать масштабов собственных захоронений, его размаха у привычных «стоек», в умах и «шалостях».

Однако вернемся к нашему персонажу. Ему, в отличие от миллионов, уже «подана рука». Супруг Людмилы уже не боится. Он симпатичен, не так ли? Потому коллега Бочкарева и получил звание «героя», правда, всего лишь романа, что, замечу, предпочтительнее, нежели от власти. Герой не должен страницам ничего. Помните слова пажа? «Если вы героиня романа, вам уже ничего не страшно». Герой же власти обязан последней. Герою в бою обязаны спасенные. Вы сообразили уже цепочку, да, пожалуй, цепь… а, может, оковы? Ведь обязанность – форма страха, чего и так хватает, скажем, Виктору. А потому давайте освободим и его, подарим «бесстрашие» – вот так, запросто, одной строкой. Но не сейчас, а где-нибудь… на набережной. В конце концов, согласитесь – друзья оба классные парни.

Итак, к зеркалу.

Самсонов, придя ночью, знал, что завтра жены не будет, и это преимущество использовал сполна. Сон был крепким. Утром, как мы уже видели, поразмышляв на отвлеченную тему, он слонялся по квартире в ожидании обеда, после которого Бочкарев с Галиной обещали разделить прогулку молодоженов к острову «Юности». Нет, нет, это не метафора – такой остров действительно существует не только в грезах каждого, но и в Иркутске, на Ангаре. Если же читателю таежный город покажется далеким – он ошибается. Этот город очень близок любому, как и размышления людей, живущих в нем.