Терра инкогнита. Книга 1-я - стр. 26

В заключение, рубя шаг и держа равнение в шеренгах, мы прошли вдоль плаца под гремящий из репродуктора марш «Прощание славянки», а затем поднялись в роты.

Туда же вскоре доставили и родителей. Как выяснилось, почти все были из Ленинграда, Новгорода или Пскова. Командир лично поблагодарил их за достойных сыновей (мы напыжились), а затем, вместе со старшинами провел по помещениям, знакомя с условиями быта.

Довольными остались все.

После гостям разрешили пообщаться с «чадами», а потом вместе с нами сводили на праздничный обед, состоявший из сборной солянки, макарон по флотски и компота. Ну а далее, дав попрощаться с сыновьями, выпроводили из части.

При этом практически все, оставили им подарки: различные сладости, домашнюю еду и сигареты с фильтром.

Счастливчики, естественно, поделились с остальными.

А после ужина всех впервые повели в клуб, где показали фильм «Александр Невский». Старшины остались там поиграть в биллиард, а роту назад привели два старших матроса Бахтин и Александров, исполнявшие обязанности их помощников.

Те, распустив строй, уединились в старшинской, а мы стали заниматься по интересам: одни дымили сигаретами в курилке, обсуждая прошедший день, вторые, присев на банки, о чем-то шушукались.

И тут меня отозвал в сторону сосед по койке Женька Банников. Я спал наверху, а он внизу, напротив. Женька был коренной ленинградец, а к тому же интеллигент. Никогда не ругался матом, а если к кому обращался с просьбой, говорил пожалуйста

К нему тоже приезжала мама. Представительная дама в очках и с подарками.

– Слушай, – сказал тихо Женька, – давай отметим принятие Присяги.

– Хорошо бы – вздохнул я. – Только у нас ничего ничего нету.

– Мне мама оставила бутылочку винца, – наклонился ко мне Банников. – Я припрятал ее в сушилке.

Сказано – сделано.

Мы прошли к сушилке, незаметно проскользнули в дверь, и, пригнувшись, под сохнущими робами, пролезли в дальний угол.

Там из-за батареи Женька извлек бутылку «Муската», сдернул зубами пробку и, откинув голову, забулькал горлом.

– Хорошо,– утерев губы, передал мне половину.

Я ее прикончил.

Закусив шоколадной конфетой, спрятали бутылку в то же место, крадучись, вышли из сушилки.

В роте ничего не изменилось, только из умывальника наносило запахом одеколона.

Решили перекурить и отправились туда.

Там, на стреме* у двери, стоял один из курсантов, – прошипевший нам «тихо».

Внутри, передавая кружку по кругу, стояли еще несколько ребят.

– Тройной* будете, пацаны? – обернулся один.

– Не, – отказался, а Женька скривился,– парни, вы же испортите желудки.