Теперь я всё вижу - стр. 36
Пока я стояла так и судорожно решала, что же мне делать, сосед повернулся ко мне. Даже не обладая обостренным слухом – которым он несомненно обладал, – невозможно было не услышать мое учащенное дыхание.
– Здравствуйте, – сказал он, глядя несколько мимо моего лица.
– Здравствуйте, – с легкой запинкой ответила я. – Я Николь, ваша соседка.
Он улыбнулся.
– Ах, вы, наверное, на лето снимаете. Добро пожаловать! Меня зовут Грег. – У него был музыкальный голос, глубокий, мягкий и приятный, приятным был и доносившийся от него аромат лосьона после бритья.
«Интересно, как он бреется, – подумалось мне, – не исцарапывая в клочья лицо?»
Я пялилась на его трость, которую он держал у груди в вертикальном положении, поэтому не упустила из виду его руку, когда он протянул ее мне, отпустив рукоятку трости.
Я протянула правую ладонь в ответ.
– Рад познакомиться, – сказал он, крепко пожимая мою руку. – Надеюсь, вам нравится Беркли. Хотя к нему надо привыкнуть.
Мы постояли еще несколько минут и поболтали. Мужчина посоветовал мне, где можно хорошо поесть, подсказал, какие категории психически больных бездомных людей безобидны, а каких лучше сторониться. Он также сообщил, что работает в отделе развития одной из кинокомпаний. Я в ответ представилась актрисой.
– Что ж, рад был познакомиться с вами, – сказал он, поворачивая трость под углом сорок пять градусов, чтобы показать, что он готов идти. – Послушайте, если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Или если захотите зайти, выпить чашечку кофе и поговорить о кино, милости прошу.
Это не было заигрыванием или чем-то в этом роде; просто искреннее приглашение, по-соседски.
– Обязательно, спасибо, – весело сказала я. – Большое спасибо.
Я так и не воспользовалась его приглашением. Более того, встречая этого человека на улице, я чаще всего проходила мимо, не говоря ни слова. Да, мне казалось это неправильным, словно я собственной рукой сдвигала стрелку своего нравственного компаса с направления «правильно и хорошо» в опасную близость к отметке «вечное проклятие и преисподняя». Но, каким бы славным и привлекательным ни казался мне Грег, как бы ни был он хорошо воспитан и полезен мне с точки зрения трудоустройства, он оставался живым напоминанием о том, о чем мне очень хотелось забыть. В общении с ним таилась угроза моему оптимизму.
А я действительно кипела оптимизмом и жизнерадостностью. Лишь два года прошли после моего визита к доктору Холлу, но от того мрака и отчаяния, которые наполняли мою душу после диагноза, меня отделяли световые годы. Когда я работала с детьми в цирковом училище, программный директор время от времени, если появлялась такая возможность, позволял им покачаться на воздушной трапеции. Я и сама иногда пользовалась такой возможностью. Правда, когда поднималась по ступенькам сужающейся кверху лестницы, у меня от страха сводило живот, но я не могла позволить, чтобы пятилетние дети обставили меня. А кроме того, я понимала: когда еще мне представится такой шанс?